Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Лев Гомолицкий

14

Звук облаков, когда они толпятся, сочатсязвонким медленным дождем –мне от него ни спать, ни оторваться моимнесчастным несравненным днем.Я слышу капель звучное паденье; я, как рас-тенье, влагу жадно пью; дробящееся в каплях отра-женье, как откровенье, на сердце коплю.

145

15

Над нами – небо, небо – под ногами; на граниих бездонный челн скользит.Два солнца смотрят яркими глазами, какоблаками легкий челн повит.В том мире, сказочном, в который мы попа-ли, тень двойником дрожит в кругах весла.И мы летим в невидимые дали, как звонкаяпоющая пчела.Бьют крыльями дрожа вокруг стрекозы.Плывет кувшинки сорванный цветок.Ленивые медлительные позы твержу сквозь сон,как заданный урок.Сюда выходят ветру отдаваться, в воде плес-каться толпы белых жен, когда на дне жемчу-жины искрятся и звоном солнца город окружен.Когда же мы проплыли хороводы, в заре встре-чая месяца восход, зеленый остров, увенчавший во-ды, нам открывает светлый поворот.Там, обнаженные, обвившись виноградом, заоблаком ползущим мы следим, в своих мечтахи снах безмолвных рядом, пока наш день разве-ется, как дым.И лишь когда толпясь плывут из далинавстречу лодки города дома,– что в глубинепрочли и угадали – рассказы наши слышитполутьма.

Письмо

146

16

Слова есть бледные и легкие, как пух; естьпышные, как яркий хвост павлина; есть тихие,как лапки старых мух...Среди последних зов далекий «сына».Благословенье «отчее» прими; да будетмир (не гордый мiр) с тобою, и выслушай в от-вет слова мои, которые я от тебя не скрою.Жизнь надо мною вертится, как шар: то уп-лывает, тает, замирает, то, как гроза, каквспыхнувший пожар, в великолепьи, в громе на-летает.И дни бегут, и вслед за ними – ночь; следпопадает в след окаменевший, стремительныхшагов не превозмочь; потух покой, недавно тихо певший.Учусь нырять, дыханье затаив, искать на дне хо-лодный жемчуг слова, когда ревет крушительныйприлив и раздробить о борт волна готова.Под взмахом плетки я учусь сливать улыбкурта с улыбкою сердечной. И я уже умею помогатьсебе в борьбе с тоской и мукой вечной.А если свет приблизит вновь лицо, дарящийсвет, слепительный, дрожащий, не разорвать ни-чем его кольцо: не защитит ни ночь, ни день гре-мящий.Но так же, если в правильном пути опишеткруг и скроется в туманы,– его искать – искатьи не найти, хоть обойти все веры и все страны.Ни колдовством, под свист змеиных жал, ни пыльюкниг зажегкших задыхаясь...Но вот что я из опыта узнал, то падая, тоснова подымаясь:равно не надо ослепляться им, когда лицо нев меру опаляет; равно – тоской, губительной жи-вым, когда последний отблеск потухает.Но надо знать: все вертится вокруг – восхо-дит солнце, чтоб упасть за горы: течет вода,сомкнув шумливый круг; смыкаются и падаютзапоры...И каждый день, отметив сон ночной и отхо-дя потом ко сну другому, ты ум и тело вялоеомой водой, подобной току ключевому, чтоб, осве-женный, ум не засыпал, не опускались руки безработы и вечно взор искать не уставал в туман-ной дали зорь последних соты.

147

17

Гроза с грозой не сходятся согласно: в доспехахзвонких с огненным копьем, сшибаются... и все кру-гом безгласно, пока не грянет с туч на землю гром.Так борет день, что утро, тень ночную; чтовечер, ночь стрелой пронзает день...Открой рукой историю земную, свои очкинад книгою одень... И даже те невинные страни-цы, где пели музы, лютни и мечты, кричат оспоре вечном, точно птицы, звенят, как в битвепули о щиты.Затем, что каждый пивший от истоков, гдезарожденье творческих начал, по-свойму понял тай-ный плеск потоков, по-свойму тайну жизни разгадал.А всякий, кто сходил своей дорогой к истокамтем же, в ту же глубь и тьму, и видел так же,может быть, немного, лжецом опасным кажется ему.Вот почему так часто рифмы роем стучат,как пули меткие о щит, и ритм стихов, как шаг, сом-кнутым строем, как шаг солдат в открытый бой, зву-чит.Закрыв глаза, я тайных пил истоков, мнеголос там звучал от горних гроз. Из тех глубин,от тайных тех потоков взор пораженный людямя принес.Кто запретит моим словам и мыслям? А врагуже меня безмолвно ждет...Ты, Кто пути, пути мои исчислил, Ты толькомой сомкнуть сумеешь рот.

Копье как жало в воздухе сверкает, на сбруемедь что солнца диск горит; конь подо мнойиспуганный играет, взрывает пыль ударамикопыт.

148

18

Есть –это вечер с мудрыми глазами, с зажегкшеюседою бородой, шумливыми – немыми деревами,чахоточной прозрачною зарей. В окне, как в зер-кале, цветут густые вишни; о чем-то в стеклашепчет ветерок. Есть – тихое вечернее затишье;мгновенье быстрое – его наземный срок.Но от него меня смятенье будит: шагилюдей по звонкой мостовой, обрывки слов, звонки...и этобудет,и непреклонен шаг его глухой. Из тьмы имглы небытия слепого оно возникнет в гро-хоте на миг, чтобы сказать свое простоеслово и умереть, как день прошедший сник.За днем и вечер стал пустым миражем.Где он сейчас, и, полно, был ли он? Луна стоитв окне моем на страже, во тьме роится жизньвторая – сон.

Книги

149

19

Коснись рукой, с нас пыль стирая нежно, за-тепли свечки жертвенный огонь. Мы пропоемо том, что неизбежно, мы пронесем в чудесныймир, как конь.Дыханье ровно, ровно сердца тленье, давозле медных медленных часов какое-то чутьслышное движенье: наверно, бал мгновений ичасов...И постепенно, верно, но украдкой дух – от-несет к границам полусна.Твои глаза отяжелеют сладко и овладееттелом тишина.

150

20

Приблизь лицо, Тебе шепну одно последнееназемное желанье:где зреет плод и бьется ветвь в окно,земное кончить там существованье.А до того, как жизнь Тебе отдам, покапридет свершенье огневое,снимать покос и счет вести плодам, исыпать в пахоть семя золотое.

151

21

Теперь я не один, но с кем-нибудь: со зве-рем, дышащим в лицо дыханьем теплым, ще-кочащим горячей шерсткой грудь, когда в ночигрозой сверкают стекла;и только день омытый расцветет, яраскрываю миру света веки – все, что живет,что движется, зовет: деревья, звери, птицы,человеки – мне начинает вечный свой рас-сказ, давно подслушанный и начатый не раз;и даже хор мушиный над столами, следы, впеске застывшие, вчера... Мне говорят без-душными губами все утра свежие, немые ве-чера.Их исповедь движения и слова мне кажетсяк шагам моим тоской. Спуститься сердце малоеготово к ним неизвестной разуму тропой.А иногда я думаю тревожно: когда скуетбездвижье и покой, и будет мне страданье не-возможно,– увижу ли сквозь землю мир живой?Какие грозы мутными дождями мое лицо слезамиоросят, когда в земле под ржавыми гвоздямиласкать земное руки захотят?

152