Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Лев Гомолицкий

163

О положи Мне голову в колена.Уста спокойные Я ныньче утром радк твоим приблизить – горьким, как измена,к твоим приблизить – красным, как гранат.

В тебя вдохну Я в долгом поцелуе,хочу вдохнуть тот странный, страшный свет,те неземные огненные струи,которым равных в мире этом нет.

Освобожденный от земного тлена,ты будешь пить пчелы небесный мед.

О положи Мне голову в колена,подставь губам всегда алкавший рот.

164

Лишь только ночь отбросила рукоюсо лба волос густую пелену,–

я слышу, голос мне звучит трубоюи падает, вонзаясь в тишину:

«Ты отдыхал в Моих объятьях нежных,из губ Моих ты пил сладчайший меди прославлял Меня в стихах безбрежных,благословлял Меня из рода в род.

«Так знай, что этот свет и озаренье,чему тебе названий не сыскать –

«лишь тусклое ночное отраженье,слежавшаяся стертая печать.

«В сравненьи с тем, что ты, в лучах сгорая,принять еще в восторге осужден –

«все это – только копия плохаяи проходящий мимолетный сон».

165

1

Над миром – звезд сияющая силапротянута в сверкающую нить.

Беседа ночью с сердцем (разбудилои, радуясь, хотело говорить): –

«Проснись! Ты разве в тишине не слышишь,как шелестят по небу облака,как тень от них, клубясь, скользит по крыше...не слышишь, поступь чья недалека?

«По ослепленной от луны дорогеон близится бесшумно, и горятего глаза – так смотрят только боги.Я знаю этот вдохновенный взгляд.

«Уже так было некогда со мною...

«Вот тень его скользнула на крыльцо –вот на порог он наступил ногою,и озарила тьма его лицо.

«Теперь он здесь. Он молча наклонился– меня он ищет теплою рукой.

«И наконец ты, вздрогнув, пробудился –ты слышишь, кто-то говорит с тобой».

голос:

Встань, как лежишь в постели обнаженный,стань против зеркала, пока горит луна,чтоб Я тебя увидел, заключенныйв тебе – твоя святая глубина.

Я из тебя давно смотрю бесстрастнона мир широкий и свободный Мой.

Теперь в тебе все мирно, все согласно;теперь в тебе божественный покой.

Я много раз в веках босой ногоюсходил на прах душистых нив земных;Я проходил невидимо толпоюи отмечал избранников Своих.

Я был для мира как сырая пища,как непонятно говорящий гром.

Мир строил Мне роскошные жилища,скрепляя камни кровью и трудом.

Себе дворцов из камня Я не строю,не наполняю пеньем и огнем.Но если ты найдешь зерно живое,знай,– в нем, ничтожном, мой священный дом.

Я сжег зарей в небесных безднах тучии синий мрак пролил на дно озер.Преобразил для нашей встречи кручи,и лунный шар, и дымный кругозор.

Сквозь рябь теней – ночных бегущих полос,сквозь сонную, сквозь тлеющую леньвстань, выйди в мир на Мой зовущий голоси слей с Моей свою земную тень...

2

От взмахов сердца тяжких тишинаразмеренно качалась и дрожала.

Плыла по небу черная луна –огнем мерцавшим небо полыхало.

Я пробуждался медленно от сна.

Потом я понял, двинув головою,что я лежу, как вечером я лег,обласканный усталостью дневною,и вижу лампы дно перед собоюи освещенный лампой потолок.

Я вспомнил все: я замирал в постели,полз по стене широкий луч луны;в окне деревья темные шумели;качалась лампа мерно, как качели,и пролетели надо мною сны.

Во сне я видел отраженье взгляда,Господень голос – слышал я – звучит;и было сердце непонятно радо:пока не пала сонная отрада,все било в ребра звучные, как в щит.

Пусть это было сонною игрою,я встал от сна, я одеваюсь. Ночьтолпится в небе облачной грядою.Я выхожу один во тьму, точь-в-точькак в дни, когда взволнован был женою.

3

Бездонной ночью у камней земных,когда, хрипя и кашляя, утихмир человечий,– я, один не спящий,я обращен лицом к росе горящейна небе пыли золотой Твоей.

За поколенья тварей и людейя говорю Тебе: зачем же славакоснулась только этих слабых рук?

Взгляни, до звезд, огромна и кровава,ложится тень земных позорных мук.Вот, сквозь ночное душное молчаньея слышу крик, проклятья и ворчанье –то, бредя, стонет недостойный прах.

А я, его случайная частица,качаюсь сладко на Твоих руках,и надо мной порхает дух, как птица.

От суеты, не знающей любви,их пробуди божественным волненьем,их опрозрачни тем же озареньеми голосом таким же позови...

4

Из губ за словом вылетает словои исчезает в сонной темноте.

Разбросаны вдоль края голубогона недоступной тучам высоте,все так же звезды зреют, созреваюти, повисая в черной пустоте,безмолвие ночное отражают.

Я прохожу под этой тишинойпо округленным камням мостовой –по каменным кускам земного хлеба,которые Ты подал людям с неба.

Ты добр, но Ты пристрастен. Ты богат,но скуп. Твой дорогой нарядне крылья – камни на людские плечи.И непонятны и случайны речи,в которых души посвящаешь их.

Не знаю я Твоей небесной тайны.Твои подарки, может быть, случайны,и верно, в шутку, от избытка силТы, разлетевшись пылью в небосклоне,мир этот в тьму пустую уронили зачал дух в слепом зверином лоне.

И я, другим бессильный передатьТвой дар, Твой отблеск славы – благодать,непостижимую тоску по внешнем свете,я их верну Тебе, восторги эти,чтоб стать, как все, слепым и злым опять.Но до конца в хранилище сознаньяТвои составлю неземные знанья,что Ты в меня вдохнул однажды Сам.И, от земного скрыв непониманьяТвое названье, с телом по кускамя незаметно людям их раздам.

Прости мое земное отреченье,что я Твоей любви не перенес.

В последний раз приди, как дуновенье,коснись моих развеянных волос.

Взгляни: взлетает над землей высокогряда как дым прозрачных облаков.

Мне будет здесь теперь не одиноко,и возвратиться к тленью я готовбез горечи, без вздоха и упрека.

Вот новый трепет ощущаю явнимательно, склонясь, вчитаться в просиньлица земного, в круге бытиявступающего в мертвенную осень.

Есть знак для сердца в этой синеве:кружа, садится мертвых листьев стаяи смотрит ночь, по шелестам ступая,на гороскоп созвездий. К тетивенатянутой тумана припадая,осенний ветер целится стрелойв грядущий белый незванный покой...

166

Жизнь терпкая, насыщенная кровью,зовет Меня с мерцающих небес,зовет Меня и гневом и любовьюскатиться в бездну черную за лес;

принять ее напрасные волненья,испить ее томительную страсть;своей крылатой огненною теньюк ее позору гордому припасть.

Чтоб в этой черной и зловонной пашнеМне умереть простым льняным зерном,но расцвести своей тоской всегдашней:кусочком неба – синеньким цветком.

Чтоб искупить божественные клятвы,родясь короткой радостью земной,и в день кровавой и томящей жатвыокончить подвиг незаметный свой.

167