Волшебники - Лев Гроссман

— Знал бы ты, что натворил, дитя, — молвил овен.

— Я хотел вытащить нас из этой заварухи, ничего больше.

Овен поднялся на своем пьедестале.

— Напрасно вы явились сюда, дети Земли. Никто вас не звал. Жаль, что наш мир — не тот рай, который вам грезился, но создавался он не для вашего удовольствия. Филлори — не развлекательный парк, чтобы устраивать в нем игрища с коронами и мечами.

Квентин видел, что Эмбер старается перебороть какое-то сильное чувство, но не сразу понял, что это страх. Старого овна прямо-таки трясло.

— Мы пришли не за этим, Эмбер, — ответил он.

— Ну еще бы, — глубоким басом откликнулся тот. Трудно было смотреть в его нечеловеческие глаза, сплошь желтые; зрачки напоминали положенные набок восьмерки, символы бесконечности. — Ты пришел, чтобы спасти нас. Чтобы стать нашим королем. Но скажи, Квентин: как ты надеялся сделать это, если даже себя самого не можешь спасти?

Катастрофа, начавшаяся сразу же вслед за этим, избавила Квентина от необходимости отвечать.

В пещере возник человек небольшого роста в аккуратном сером костюме. Лиственная ветка, висящая в воздухе, скрывала его лицо. В точности такой, каким он запомнился Квентину: тот же костюм, тот же клубный галстук. Наманикюренные розовые руки сложены впереди. Точно Квентин и не выходил никогда из той памятной аудитории — по-своему он действительно так из нее и не вышел. Абсолютный ужас, охвативший его, был чем-то сродни покою. То, что им всем недолго осталось жить, не оставляло сомнений.

— Кажется, это была моя реплика, — мягко, с интонациями образованного англичанина произнес Враг.

Эмбер взревел так, что весь грот затрясся и с потолка упал сталактит. Пасть у него была розовая с черными пятнами, и в этот момент он не казался таким уж смешным. Под его руном, как валуны под покровом мха, вздулись мускулы. Он пригнул голову, выставил вперед острые концы крученых рогов и ринулся на человека в сером костюме.

Легким движением руки Враг отшвырнул его в сторону. Тот грохнулся о стену с противным бескостным звуком. Это выглядело неправильно с точки зрения физики, как будто Эмбер был легким, как лист, а Враг плотным, как звезда-карлик. Овен недвижимо лег на песок.

Враг стряхнул клок его шерсти с серого рукава.

— Все почему-то думают, что если боги старые, то их трудно убить. Ничего подобного. Они не сильнее нас, просто старше.

По песку зашаркали чьи-то шаги. Квентин взглянул — это уходил Бамс. Враг его не задерживал, но прочим вряд ли удастся уйти с той же легкостью.

— Да, он на моей стороне, — сказал Враг. — И Фарвел тоже, если вам интересно. И еще многие. Время овнов прошло, Филлори теперь — мой мир.

Он не хвастался, просто констатировал факт. Сволочь Бамс, сказал про себя Квентин. А я еще прикидывался, что мне нравится его паскудная куртка.

— Знаю, знаю: вы пришли сюда ради меня. Это неудивительно, я вас уже заждался — но все ли вы здесь собрались? Шутки плохи, знаете ли; у вас нет никаких шансов. — Взяв свою ветку двумя пальцами, он отвел ее прочь, точно солнечные очки снял. — Это мне больше не понадобится, хотя я уже привык.

Квентин сморщился, но вместо страшной личины увидел физиономию страхового агента: круглую, с мягким подбородком, почти мальчишескую.

— Не узнаёте, нет? — Враг взял с постамента корону и водрузил на свои седеющие виски.

— Господи, — ахнул Квентин. — Мартин Четуин.

— Собственной персоной, — весело подтвердил Враг. — И как я вырос с тех пор!

— Не понимаю, — дрожащим голосом произнесла Элис. — Как вы можете быть Мартином Четуином?

— Как же так? Разве вы пришли не поэтому? — Он вглядывался в их лица. Вся компания застыла на месте, но это был не магический столбняк, а обычный, вызванный страхом. — Что ж, — нахмурился Враг, — вряд ли это имеет значение. Но я полагал, что все дело в этом, и даже немного обижен.

Он скорчил рожицу грустного клоуна. Странно было видеть немолодого уже человека с ужимками английского школьника. Да, это безусловно Мартин, притом нисколько не выросший. В нем не чувствуется ни пола, ни возраста, как будто он перестал взрослеть в тот самый момент, как убежал в лес.

— Что же с тобой случилось? — спросил Квентин.

— Как то есть что? — Враг триумфально раскинул руки. — Я получил то, к чему стремился! Ушел в Филлори, а назад не вернулся!

Ситуация прояснилась. Мартина Четуина не похищали чудовища, он сам стал одним из них. Он нашел то, что до недавнего времени искал Квентин: способ остаться в Филлори, навсегда отмежевавшись от реального мира. Но цена оказалась слишком высокой.

— Увидев Филлори, я не хотел больше возвращаться на Землю. Нельзя показать человеку рай, а потом отнять. Долой богов, которые так поступают! Удивительно, чего только не достигнешь, когда возьмешься за дело с толком. Я завел очень интересных друзей в Темном лесу, очень полезных. — Он говорил непринужденно, как распорядитель на званом обеде. — Первым делом, конечно, нужно избавиться от так называемой человечности. Нельзя остаться человеком после того, что проделал я. И зная то, что я знаю. Теперь эта потеря меня уже не печалит.

— Друзья — это Часовщица? — осведомился Квентин.

— Часовщица! — возликовал Мартин. — Какая прелесть! Я иногда забываю, о чем написано в этих книжках, поскольку давненько их не читал. Нет, я не Часовщицу имел в виду. По сравнению с моей бандой она просто дилетантка, почти как вы. Однако довольно болтать. У кого пуговица?

Пуговица лежала в рюкзаке Пенни, прямо у Квентина под ногами. Я уже второй раз вызываю Врага, думал Квентин с невыносимой болью внутри. И навлекаю проклятье на всех, кто рядом со мной.

— Пуговица! У кого она?

Пенни пятился от существа в сером костюме, готовя какое-то незнакомое Квентину заклинание — новое секретное оружие, не иначе. Мартин с невероятной быстротой ядовитой рыбы захватил оба его запястья одной рукой. Пенни стал вырываться, лягнул врага в живот, уперся ему в грудь ногами. Враг всего этого, казалось, не замечал.

— Не выйдет, дружок. — Он широко, по-змеиному, раскрыл рот и откусил Пенни кисти.

С человеческими тупыми зубами у него это вышло не сразу — он долго мотал головой, стараясь перегрызть кости. Потом начал деловито жевать, а Пенни упал на песок, прикрыв телом культи, из которых хлестала артериальная кровь. Ноги у него дергались, как на электрическом стуле, кроссовки скребли песок, изо рта вырывались приглушенные завывания.

Враг пару раз сглотнул, двигая кадыком и жмурясь от удовольствия. Его улыбка, почти смущенная, выражала просьбу подождать немного, пока он доест.