От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина

взаимодействующей с властями в случае неравноправного положения женщин на производстве, в связи с проблемами охраны женского труда и приема женщин в школы ФЗУ и так далее. Кроме того, женотделы ставили вопросы о привлечении делегаток к работе в советских и профсоюзных органах и об оплате труда в этих структурах. В этом они опирались на дополнения Центрального отдела работниц и крестьянок к тезисам товарища Зиновьева «Об улучшении советского аппарата и о борьбе с бюрократизмом»1397. С появлением безработицы в годы НЭПа женотделы перешли на «оборонительные позиции, чтобы защитить провозглашенное в 1917 году право женщины на труд1398.

В соответствии с планом работы на 1928–1929 годы отдел по работе с женщинами при ЦК ВКП(б) планировал проверить работу профсоюзов, коопераций и Советов по улучшению быта работниц, а также действия Наркомздрава и Наркомпроса по выполнению директив о мероприятиях по улучшению быта крестьянок и дать им новые директивы.

Женсоветы стремились к расширению собственных структур. В 1924 году были созданы комиссии по изучению и улучшению женского труда, которые контролировали вопросы охраны труда женщин и профессиональной подготовки женщин-работниц. Комиссии также противостояли вытеснению женского труда с производства1399 – во всем этом сказывались традиции и опыт женского и феминистского движения, которые еще не были забыты.

Женотделы далеко отошли от поставленных партией задач трудовой и политической мобилизации женщин, а потому давление на них было постоянным. Исследовательницы отмечают неприятие деятельности женотделов со стороны партийных и советских органов1400, которое было особенно сильно в 1920–1921 годах1401. Более того, некоторые комитеты партии на местах принимали самоуправные решения о ликвидации женотделов1402.

Высшие партийные инстанции регулярно обращались к теме женсоветов. Страсти вокруг женских структур в партии не утихали. Не успел XI съезд партии в 1922 году положить конец дискуссии о праве женотделов на существование1403, как уже XII съезд в 1923 году призвал к изживанию «феминистических уклонов» путем осуществления полного руководства работой женотделов со стороны парткомов и укомплектованию женотделов квалифицированными партработниками1404.

Несмотря на давление, сама работа женотделов подтверждает вывод Е. К. Костюшевой о том, что в Советской России имела место «своеобразная феминистская практика, осуществляемая на низовом уровне коммунистического женского движения» и что «инициативное поведение женщин по защите своих прав и интересов в 1920‐е годы было продолжением традиции, сформировавшейся в ходе развития либерального женского движения в России середины XIX – начала ХX века»1405.

Деятельность женотделов по формированию активного социального поведения женщин, включению их в производственную сферу и общественную жизнь (определенные нуждами трудовой мобилизации) сопровождалась процессами разрушения полоролевых установок патриархальной семьи и традиционных моделей поведения женщин. Участие в общественно-политической и экономической жизни повышало самосознание и самооценку женщин, они усваивали новые роли и преодолевали «внутренние препоны» (О. А. Шапир). «Раскрепощение» женщин проходило по феминистскому варианту. В отечественной историографии встречается мнение о «женской революции», происшедшей в 1920‐х годах под воздействием делегатского движения1406.

Объективно женотделы становились структурой, развивающей и продвигающей независимую женскую личность, ее экономическую и бытовую самостоятельность. В результате личностная самоидентификация активисток и участниц делегатского движения претерпевала серьезные изменения. Появились новые лидеры движения1407, многие из которых принимали участие еще в женском «буржуазном» движении.

Движение женщин переросло заданные ему рамки. Обсуждение и практика реформирования отношений в семье, построения брака на основах «новой морали», защиты достоинства женщин – все это позволяет говорить об очередном витке в развитии феминистских идей и практик под влиянием новых социально-политических условий в рамках марксистской идеологии и риторики.

Женсоветы реализовывали задачи, поставленные в свое время равноправками, в немыслимых для последних масштабах.

Самодеятельная инициатива в решении бытовых и производственных вопросов, расширение контролирующих функций, оценка проблем женщин как базовых и самоценных, созвучность с феминистскими установками о ценности женской личности как таковой если не в теоретической, то в практической плоскости – все это вступило в полное противоречие с партийными установками, что стало особенно заметно после 1929 года. Курс на ускоренную индустриализацию отодвинул на второй план проблемы отдельного человека и достойного быта. Заниматься социализацией быта у государства не было средств, как не было и понимания необходимости такой политики. Теперь это рассматривалось как азарт и перегибы первых революционных лет. «Женский вопрос» в СССР был объявлен решенным.

Постановление ЦК ВКП(б) «О реорганизации аппарата ВКП(б)» от 5 января 1929 года упразднило женотделы1408. Симптоматично, что в апреле того же года было образовано Управление лагерями, которое в ноябре 1930 года получило название Главное управление исправительно-трудовых лагерей и мест заключения – ГУЛаг. Вместо женотделов были созданы женсекторы при отделах агитации комитетов партии, а в 1934 году были закрыты и они. Секретарь ЦК ВКП(б) Л. М. Каганович написал в своей статье, что женотделы закончили круг своего развития, перестали быть прогрессивным центром и стали «тормозящим», что женщин в советских, профсоюзных, фабрично-заводских комитетах достаточно1409.

Ликвидация женотделов была неожиданной. Журнал «Коммунистка», редактором которого была Н. К. Крупская, как орган отдела по работе с женщинами при ЦК ВКП(б) (в который был переименован Женотдел) был закрыт в одночасье, несмотря на то что подписка на новый, 1930 год уже была завершена. Последняя заведующая «женским» отделом А. В. Артюхина считала, что женщин еще совсем недостаточно во всех структурах общества: в партии их было только 13,5%, в промышленности – 29% (против 30,4% в 1913 году), среди учащихся рабфаков – 30%1410. Но это уже никого не интересовало.

Закрытие женотделов – знак свертывания демократии в стране. Они воспринимались как крайне радикальный проект даже в начале революционных преобразований, а в ситуации концентрации власти – особенно. Женщины в СССР так и не стали действующим коллективным субъектом, защищающим свои интересы и привносящим в политику свою субъектность, хотя благодаря женскому и феминистскому движению они были на пути к этому. В. И. Успенская права: реализация идей Коллонтай не отвечала возможностям общества, а деятельность женсоветов – потребностям нового, но все еще патриархатного государства, осознавшего выгоды массового вовлечения женщин в социалистическое строительство1411. Сбылся прогноз А. А. Кальманович, которая на женском съезде в далеком 1908 году предупреждала, что «грядущий социализм будет мужским социализмом»1412 и цена ему будет не больше, чем существующему царскому режиму, если женщины уже на этапе создания демократических оснований жизни не войдут во власть на том уровне, чтобы принимать решения, не поймут, как это важно.

По данным Е. К. Костюшевой, в Петрограде в годы нэпа (1921–1925) появились новые самостоятельные женские