Щепотка волшебства - Кэтрин Литтлвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роз и Жак протиснулись в узкий проход в конце коридора.
– Здесь нет могил, – вполголоса сообщил Жак, – одни кости.
Проход вел в небольшую комнату, где стены целиком были сложены из костей. Длинные, покрытые плесенью берцовые кости составляли узор наподобие пчелиных сот, а между ними в бесконечном множестве белели черепа. Другой коридор в противоположном конце комнаты, также выложенный человеческими костями, уходил вниз, еще глубже в катакомбы.
Тим застыл как вкопанный.
– Где они набрали столько костей? – в ужасе прошептал он.
Алфи опустил кота на пол, вытащил из заднего кармана диктофон и, нервно озираясь, забормотал:
– Вот что бывает, если в декораторы нанять судмедэксперта.
Роз посмотрела на него и закатила глаза.
– Что? – спросил ее Алфи. – Я пытаюсь разрядить атмосферу при помощи юмора.
На Гуса кости впечатления не произвели. Кота больше заботила вода: он старательно обходил лужи, а когда ему на хвост упала случайная капля, яростно зашипел, стряхнул ее и гневно посмотрел на Жака, по-прежнему с комфортом сидевшего в кармане Роз:
– Жак, ты родом отсюда?
– Зют алёр, но![35] – возмутился Жак. – Я родился в прекрасной деревне под Экс-ан-Провансом, а здесь, в катакомбах, жил сразу после окончания музыкальной школы.
– И зачем было уезжать из такого солнечного края? – с ехидцей поинтересовался Гус.
Пропустив мимо ушей кошачий сарказм, мышонок продолжал:
– Моим соседом был призрак по имени Урсон[36], отличный парень. Правда, обязан предупредить: не упоминайте при нем Французскую революцию, он до сих пор остро реагирует на эту тему.
Все закивали. Жак достал свою крошечную флейту и заиграл веселую мелодию, в которой Роз узнала народную песенку «Братец Жак».
– Я передумал! – завопил Тим и, выставив руки, словно боец кунг-фу, попятился в угол. – Я не хочу встречаться с привидением!
– Поздно. – Жак расправил примятые усики. – Я только что позвонил в дверь – фигурально выражаясь, конечно.
Роз не меньше Тима мечтала оказаться подальше от жутких катакомб, но стремление вернуть Книгу пересилило, и она осталась на месте. Гус нашел на каменном полу местечко посуше и уселся на задние лапы, обвернувшись хвостом.
– Не волнуйся, юная Роз, призрак не может тебе навредить. Представь, будто он что-то вроде старой выцветшей фотографии.
Роз сделала глубокий вдох и благодарно улыбнулась пушистому серому клубку у ее ног.
Зябнуть она начала сразу, как вошла в катакомбы, однако в эту минуту почувствовала, что вокруг становится еще холоднее – настолько, что выдыхаемый воздух начал превращаться в пар. Облачка пара вырывались даже из ноздрей Гуса.
– Жак! – воскликнул кто-то.
Роз оглянулась. В углу стоял – и словно бы находился там все время, просто его не замечали – молодой человек лет двадцати пяти, в брюках, жилете и кепке-восьмиклинке. Гус был прав: незнакомец выглядел точь-в-точь как ходячая и говорящая вырезка из поблекшей фотографии в тонах сепии, из тех, что висели в рамочках на стене тайной кладовой за дверями холодильного шкафа в доме Чудсов.
– Мон петит ами![37] – Голос молодого человека отдавался эхом, будто звучал издалека. – Ты вернулся!
– Урсон, мы пришли отпраздновать твой день рождения, – сказал мышонок.
– О! – Урсон растроганно приложил ладонь к сердцу. – Ты привел друзей!
Он двинулся к гостям, и, хотя шевелил ногами, как обычный человек, его передвижение скорее напоминало плавный полет.
– Здравствуйте, – пискнула Роз. – Мы… принесли вам торт.
Нервно хихикая, Алфи вытащил из кармана свечи и спички, затем воткнул свечи в именинный торт. Руки у него так тряслись, что спичку удалось зажечь лишь с третьей попытки.
– Мы из Америки, – залепетал он, перенося спичку от одной свечи к другой.
Всего они сумели раздобыть пять свечек, но Жак сказал, что количество значения не имеет. Как и прочие призраки, Урсон многого не помнил и каждое утро начинал с мыслью, что сегодня – его день рождения.
– Мы приехали в Париж на конкурс пекарей-кондитеров, – продолжал Алфи. – Ну, сладкая выпечка, понимаете? – Он снова хихикнул. – Как этот торт. В Париже красиво. Мы видели Сену, побывали в Лувре. Если останется время, сходим в Версальский дворец.
Жак высунулся из кармана Роз и бросил на Алфи предостерегающий взгляд:
– Мсье Алфи! Тсс!
Дружелюбная улыбка исчезла с лица Урсона, брови сурово сдвинулись.
– Версаль! – Он выплюнул это слово, как грязное ругательство. – Дворец богачей и аристократов! Деньги льются рекой! Король и королева набивают животы до отвала, в то время как народ Франции голодает!
– Я предупреждал… – Усы Жака печально поникли.
– Мы этого не потерпим! – вскричал Урсон. – Мы будем бороться…
Роз сунула ему под нос торт с горящими свечками, Алфи заранее раскрыл банку из синего стекла.
– Разве не видите? – все больше распалялся Урсон. – Мы сражаемся за мечту под названием Франция! Либертэ, эгалитэ, фратэрнитэ![38]
Урсон замолк, наконец заметив торт и свечи. Лицо его разгладилось, на нем вновь появилась улыбка.
– Ах, – произнес он, – как мило.
Урсон вдохнул полной грудью, сложил губы трубочкой и медленно выпустил струю воздуха, чтобы затушить свечи.
Когда пламя затрепетало и погасло, Алфи подставил открытую банку, поймал в нее выдох призрака и защелкнул крышку, потом осмотрел банку с боков и убрал руки. Призрачный дых был таким легким, что банка осталась висеть в воздухе.
– Друзья мои, – тихо промолвил Урсон, – открыть вам мое желание?
– Свобода Франции? – отважилась Роз. – Смерть тиранам?
– Но, ма петит ами, – улыбнулся Урсон. – Я мечтаю о вечеринке по случаю дня рождения. Я так давно и так сильно зол на Людовика XVI[39] и виновников ансьен режим[40], что уже забыл, как веселиться. Поэтому мне хочется праздника, просто чтобы освежить память. И самое прекрасное, что мое желание исполнилось прежде, чем я его загадал. Не знаю, как вас благодарить, друзья мои, за то, что помогли мне все вспомнить. Спасибо!
Роз улыбнулась полупрозрачному привидению, и, когда Урсон улыбнулся в ответ, ее страх перед ним рассеялся.
– Можно уже уйти? – за спиной сестры жалобно прохныкал Тим.
* * *
Вернувшись в отель «Нотр-Дам», Роз спрятала банку с выдохом призрака у себя под кроватью, затем ласково погладила мягкое, не больше мячика для игры в пинг-понг, тельце мышонка, который все еще сидел в кармане ее толстовки.
Время близилось к девяти вечера. День выдался долгим: поход в музей за улыбкой Моны Лизы, конкурсный этап и выпечка апельсиновых пирожных, путешествие в катакомбы за призрачным дыхом… От усталости Роз едва держалась на ногах, но понимала, что расслабляться нельзя.
Она принялась ходить туда-сюда позади дивана,
