Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни - Мэри Габриэл

Социолог и экономист, Беатрис Уэбб, встречалась той весной с Тусси в Британском музее и описала ее в своем дневнике как «миловидную, не очень опрятно, но живописно одетую, с черными кудрявыми волосами, разлетающимися за спиной… Ясные глаза, полные жизни и доброжелательности — однако неправильные черты лица, а выражение и цвет его указывают на нездоровый, чрезмерно экзальтированный образ жизни, поддерживаемый стимуляторами и наркотиками».

Уэбб не стала фанаткой Тусси Маркс. Она говорила, что спорить с ней бесполезно, особенно о религии. Тусси не одобряла Христа лишь в одном — в том, что до распятия он усиленно молился, чтобы чаша сия миновала его — в ее глазах, это было проявлением недостатка героизма. Уэбб просила Тусси разъяснить ей идеи социализма, однако Тусси отказалась, сказав, по словам Уэбб: «С тем же успехом я могу просить вас разъяснить мне теорию механики» {23}.

Это нехарактерное для Тусси проявление высокомерия многими с тревогой связывалось с растущим влиянием на нее Эвелинга. Не в силах больше полагаться на ее помощь, Энгельс обратился к Лауре.

Он убеждал ее, что свободного времени у нее все равно полно, и ничто не мешает ей временно переехать в Лондон. Поль сидел в тюрьме из-за речи, которую он произнес прошлой осенью, когда Лаура и Маркс были в Швейцарии {24}.

Путь Лафарга в тюрьму — путь великого позера. Они с Гедом игнорировали приказ явиться в суд Монлюсона, города к югу от Парижа, где, собственно, и была произнесена означенная речь. Ордер на их арест был выписан должным образом, однако Лафарг заявил, что явится в суд, только если ему оплатят дорогу и предоставят большой зал, в котором он сможет сделать официальное заявление. Затем он опубликовал письмо в магистратуру, в котором сравнил свои социальные сатиры с творчеством Джонатана Свифта {25}. Его резко высмеял за это даже собственный тесть, тогда еще живой Маркс {26}, а в декабре его все-таки арестовали, но освободили под подписку до суда. В марте, присутствуя на похоронах Маркса, Лафарг снова был задержан и выслан {27}. Он вернулся во Францию, апелляция была отклонена, и уже в мае 1883 он был на пути в знаменитую тюрьму Сан-Пелажи, расположенную на востоке Латинского квартала, — где и должен был отбыть 6 месяцев заключения {28}.

Отправка в Сан-Пелажи была обязательным пунктом в биографии каждого уважающего себя французского революционера. Лафарг и Гед были помещены в «политическое» крыло — Лаура окрестила его «Павильоном Принцев» — и им было разрешено поставить в камере собственную мебель. Лафарг выписал письменный стол и кресло, а также добился, чтобы жена каждый день обедала с ним, либо готовя сама, либо заказывая обед в соседнем кафе {29}. Лаура писала Энгельсу, что аппетит у узников «удручающе хорош. Каждое утро в 10.30 я прихожу в тюрьму с готовым завтраком и корзинкой продуктов для будущего обеда и ужина». Контрабандой она проносила коньяк, а также «разрешенные» пожертвования от товарищей по партии — вино, сигары, трубки и табак {30}.

Энгельс расценил эти новости как благоприятные, решив, что Лауру можно более эффективно использовать в Лондоне. Однако Лаура отвечала, шутя, что боится, как бы в ее отсутствие «великие» люди не стали совсем «маленькими» {31}. Вполне возможно, что ее забота о двух заключенных была лишь поводом и прикрытием для истинной причины нежелания приехать в Лондон.

Она была глубоко раздосадована тем, что Энгельс назвал Тусси соиздателем литературных произведений Маркса, а затем ее буквально привело в ярость то обстоятельство, что именно Тусси вела переговоры об английском переводе «Капитала» с другом Энгельса, присяжным поверенным Сэмом Муром {32}. Лаура подозревала, что Тусси хочет получить исключительные права на литературное наследие отца — при очевидном согласии Энгельса.

Для Лауры это не было вопросом денег — это было вопросом справедливости. Свою жизнь — и жизни своих детей — она принесла в жертву работе отца и не считала правильным, что ее исключают из круга интеллектуальных наследников. Она написала Энгельсу яростное письмо, в котором сказала, что в Швейцарии отец именно ее просил написать историю Интернационала и заняться английским переводом «Капитала». Они с отцом планировали вместе работать над этим проектом после нового года, на острове Уайт, однако известные события помешали этому.

«Когда после смерти Женни я выразила желание приехать, мне сказали, что мой визит потревожит отца. Письмо Тусси с просьбой приехать я получила лишь через день после его смерти».

Что же касается вопроса наследства и решения сделать лишь одну из дочерей литературным душеприказчиком, ярость Лауры буквально брызжет со страниц письма:

«Будь папа здоров, он сделал бы душеприказчиком свою старшую и любимую дочь… но он слишком ратовал за равенство между дочерьми… не говоря уж о своей младшей!» {33}

Ответ Энгельса Лауру не успокоил. Он утверждал, что именно Тусси рассказала ему об указаниях Маркса касательно завершения его работ, и что Лафарг присутствовал при этом. Он приводил также выдержки из английского закона о наследниках, по которому Тусси была выбрана душеприказчиком. Он возражал, говоря, что не хочет стать причиной нового раздора между сестрами, и предлагал поговорить не с ним — а друг с другом. Сам же он занимался делами Ленхен {34}. Таким образом, Энгельс унаследовал не только грандиозное научное и литературное наследие своего друга, но и все семейные распри. Разбитый и опустошенный во всех смыслах, этот человек, четыре десятилетия не знавший, что такое простая хворь, свалился от хронического нервного истощения и целый месяц оставался в постели.

На протяжении всей своей жизни Маркс постоянно не поспевал. Манифест Коммунистической партии был опубликован слишком поздно, чтобы повлиять на революцию 1848 года. «Гражданская война во Франции» должна была выйти во время правления Коммуны — но появилась после ее разгрома. Самым же крупным опозданием можно считать его обещание закончить «Капитал» за пять недель в 1851 году и нанести триумфальный удар по капитализму — оно опоздало на 16 лет!

С другой стороны, работы Маркса всегда были преждевременны. Публикация французского перевода «Капитала» и обзора Бакса в 1881 году стали началом всплеска интереса к его идеям; под их влиянием в конце 1884 целых три социалистических организации утвердились в Англии, и по крайней мере две из них базировались на идеях Маркса.

Тусси находилась в эпицентре этого нового движения. Она и многие молодые ее соратники собирались на Патерностер-роуд, позади собора Св. Павла, в тесном офисе, ставшем домом для «Modern Thought» — журнала «Новое Мышление», в котором была напечатана статья Бакса о Марксе. В январе 1884 г. журнал был преобразован в социалистическое издание «Тудэй». Тусси писала для него и редактировала статьи, так же, как и для еще одного социалистического журнала «Прогресс», главным редактором которого был Эвелинг {35}. Гайндман в том же месяце начал издавать социалистическую газету «Джустис» {36}.