Книга о любви - Джона Лерер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если смотреть шире, Джейн Остин опровергала аристофановский взгляд на любовь, согласно которому человек с первого взгляда понимает, что встретил свою половину. В своих романах она вновь и вновь говорила, что первое впечатление часто ошибочно. Люди – сложно устроенные существа. Чтобы познать и понять человека, требуется время.
Чувства о чувствительности
Джейн Остин так и не вышла замуж. Но однажды была очень близка к этому. В декабре 1802 Гаррис Бигг-Визер, младший брат ее подруги, сделал Джейн предложение наедине в одной из комнат хэмпширской усадьбы Мэнидаун-хаус. Об этом человеке мало что известно; Клэр Томалин, биограф Джейн Остин, пишет[336], что он сильно заикался, однако это замужество сделало бы Джейн хозяйкой огромного поместья и помогло бы ей “обеспечить достойную жизнь своим родителям” до конца их дней. Джейн приняла приглашение, и в тот вечер все поместье ликовало.
На следующее утро она передумала и сообщила Гаррису, что не может стать его женой. Что же произошло? Никто не знает. Даже ее родственники в переписке расходились во мнениях: одни утверждали, что Джейн не любила его (“Он слишком уж простоватый человек – неуклюжий и даже неотесанный”, – писала племянница писательницы), другие считали, что это была прекрасная партия и Джейн жестоко просчиталась[337]. Томалин полагает, что, скорее всего, Джейн была слишком увлечена творчеством, чтобы думать о семье. Хотя замужество обеспечило бы ей безбедную жизнь, она была твердо намерена реализовать свои писательские амбиции. В 1803 году, вскоре после того, как Джейн Остин отвергла предложение Бигг-Визера, пришло известие, что “Сьюзан”, ее первый законченный роман, одобрен к публикации. Авторский гонорар составил десять фунтов[338].
Получается, Джейн Остин писала о брачных узах с позиции инопланетного антрополога, описывая подводные камни и преимущества, которые не испытала на собственном опыте. Возможно, взгляд со стороны помог ей увидеть то, что большинство людей не замечали и продолжают не замечать. Именно поэтому ее книги и по сей день остаются такими актуальными. Современная наука подтверждает: писательница не зря настаивала, что при выборе супруга стоит обратить внимание на темперамент. Свойство характера, подразумеваемое Остин под этим словом, ученые обозначили термином “метаэмоции”[339]. Все человечество испытывает одну и ту же гамму эмоций от тоски до восторга. Весь фокус в том, как мы относимся к нашим чувствам. Любите ли вы делиться своим настроением? Как реагируете на похвалу и критику? В стрессовой ситуации вам хочется, чтобы вас утешили или оставили в покое? И если наши хобби и предпочтения непостоянны – и потому их не стоит принимать в расчет при выборе пары, – то метаэмоции остаются с нами всю жизнь, они отражают те привычки, которые у взрослых людей почти не меняются. (У детей метаэмоции очень податливы и зависят от поведения родителей.)
Первопроходцем в изучении метаэмоций является Джон Готтман, авторитетный специалист по семейной психологии из Вашингтонского университета. Он заинтересовался этим явлением, поскольку в его клинической практике хватало неудачных попыток помочь парам восстановить отношения. “Я вновь и вновь упирался в тот факт, что партнеры часто по-разному воспринимают собственные чувства, по-разному на них реагируют, – пишет он. – Из-за этого они не понимают друга друга и не могут сочувствовать”[340]. Готтман рассказал мне, как много лет пытался помочь одной паре: “Над женой, когда ей был восемь лет, надругался ее отец. Поэтому всю жизнь она очень много злилась. Причем она не видела в своих вспышках ярости ничего плохого: гнев давал ей силы, она чувствовала себя героем, сражающимся за справедливость”. Муж, напротив, боялся гнева как огня, потому что его родители постоянно ругались, и их крики в детстве не давали ему спать. “И когда эти супруги обсуждают какую-то проблему, он повторяет: «Прекрати орать на меня, прекрати!» А она в ответ: «Я не ору, я говорю, что не так! Когда я вообще орала?» А он: «Вот сейчас, например, орешь». И я понял: все дело в том, что они по-разному смотрят на то, как следует обращаться со своими чувствами и как их выражать”.
Чтобы лучше понять, как эта разница во взглядах влияет на отношения, Готтман разработал технику интервьюирования пациентов, позволяющую оценить метаэмоции. Первый вопрос звучит так: “Какие чувства вызывают у вас сюрпризы, неожиданные ситуации, удивление?” “Я поставил этот вопрос в начале, потому что он звучит вполне невинно, – рассказывает Готтман. – Он ведь не про гнев или депрессию. Однако даже по такому обыденному поводу люди часто испытывают очень сильные чувства. Одни говорят, что любят сами устраивать сюрпризы своим супругам, например, привозят им их любимый готовый ужин с курицей из супермаркета. Другие жалуются: «Ненавижу сюрпризы. Когда мне устроили вечеринку-сюрприз на день рождения, я чувствовал себя очень несчастным». Это позволяет мне разговорить человека”.
Дальше Готтман расспрашивает пациентов о других чувствах начиная от злости и заканчивая сексуальным влечением. Он просит их рассказать, как это выглядит, когда им грустно, и что они ощущают, когда их ребенок ударяется в слезы. Он старается выяснить, какие чувства им больше всего нравится испытывать, а какие нет и что они делают, чтобы прогнать плохое настроение[341]. “Это непростая работа, – говорит Готтман. – Бывало, спросишь человека о темпераменте, а он начинает рассказывать о своем отце-алкоголике и его пьяных приступах ярости”.
По окончании интервью психологи анализируют ответы супругов в соответствии с инструкцией, уделяя особое внимание тому, какие сравнения и прилагательные те используют, говоря о своих чувствах. В результате анализа каждое чувство относят к одной из трех категорий метаэмоций: “эмоции, которые человеку нравится выражать, эмоции, которые он в себе не любит, и нечто среднее между этими двумя крайностями[342]”.
Отработав свою технику оценки метаэмоций, Готтман приступил к амбициозному многолетнему проекту по исследованию нескольких десятков супружеских пар. Каждый из супругов проходил полное обследование на метаэмоции. По результатам интервью испытуемых определяли в одну из трех основных категорий. “Конечно, эти категории не истина в последней инстанции, – говорит Готтман. – Человеческая личность всегда будет довольно расплывчатым предметом. Однако они позволяют понять кое-что очень важное”. После этого ученый отслеживал отношения между супругами на протяжении восьми лет, отмечая хорошие и плохие периоды, беды и радости.
Готтман обнаружил, что метаэмоциональная совместимость, когда супруги обладают схожим темпераментом, – самый верный признак будущего семейного счастья, позволяющий “предсказать развод с точностью до 80 %[343]”. (“Это основная движущая сила, от которой зависит, сложатся отношения или
