Злой преследователь - Зара Дж. Блэк

Как будто он ведет светскую беседу с коллегой по бизнесу в шикарном отеле. Ева замирает, не донеся вилку до рта, прежде чем положить ее на место.

— Я здесь заключенная. На случай, если ты не знал.

Ледяная. Веселое поведение Себа, должно быть, раздражает ее, и я не виню ее. Себа это не смущает. Он машет рукой в сторону окна во двор.

— Все равно. Это довольно роскошная тюрьма, ты не думаешь?

— Заткнись нахрен, — бормочет Джейкоб.

Ева резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на него.

— А ты. Тебя это устраивает? Тысячи студентов восхищаются тобой. Что бы подумали люди, если бы узнали, что ты часть этого культа? Что ты похищаешь женщин и…

Она захлопывает рот, лицо и грудь краснеют. Блядь. Это слишком. Слишком, слишком слишком рано.

— Габриэль. Мне нужно в туалет. Где он? — она кладет свою руку на мою, и мой живот переворачивается. Она расстроена и смотрит на меня в поисках утешения.

Я накладываю свою руку на ее и указываю на двери туалета через коридор.

— Только там.

Я сжимаю ее руку, и она натянуто улыбается мне, прежде чем встать. Она исчезает за дверью, и я поворачиваюсь к Себу.

— Какого хрена? «Роскошная тюрьма». Ты можешь быть еще более придурком?

— Мы оба знаем, что я могу.

Мы сидим в благосклонной тишине минуту, прежде чем Джейкоб спрашивает:

— Как далеко ты собираешься ей позволить зайти? Она взбесится, если доберется до забора.

— Что?

Я наблюдаю, как выражение лица Джейкоба сменяется от беспокойства к недоверию.

— Ты разве не проверяешь ее? Позволишь ей убежать, чтобы доказать, что ты можешь ее поймать, а потом наказать? Это было в плане. Я предполагал, что ты продвинулся вперед.

— Нет, я…

Тяжелый камень приземляется мне в живот.

Джейкоб говорит с преувеличенным терпением, словно обращаясь к малышу.

— В ванной есть окна. Девочка ее размера могла бы легко протиснуться. Подумай, на какой стороне комплекса мы находимся. Она может быть уже на полпути к забору, и если она доберется туда, то будет в ужасе.

Блядь.

19

Ева

Блины и бекон, которые я съела, бурлят в моем желудке, когда я протискиваюсь ногами вперед через окно туалета. Если кто-то пройдет мимо, он получит полный фронтальный вид моих трусиков, но я не могу заставить себя беспокоиться.

Мне нужно уйти.

Одна с Габриэлем, я почти могла убедить себя, что все нереально, но, сидя за этим столом с его друзьями, я лишилась этой хрупкой частички комфорта. Эти мужчины держат женщин как рабынь. Забирают их из их жизни и тренируют.

Это реально. Если я не уйду, я могу застрять здесь навсегда. Кто знает, что они делают, чтобы промывать мозги женщинам и заставлять их вести себя хорошо? Бегунья, которую я видела сегодня утром, в полном одиночестве наслаждалась утренней пробежкой, как будто она не была заключенной… Я могу закончить так же, как она, если не выйду.

Оконная рама врезается мне в бедро, но я проталкиваюсь, приземляясь неловкой кучей. Колени царапают землю, но, по крайней мере, я не делаю ничего глупого, например, не подворачиваю лодыжку. Стоя на ногах, я пытаюсь сориентироваться.

Я в маленьком переулке, и тут воняет. Мусор с кухни. Туалеты были на дальней стороне трапезной, подальше от двора, так что если я побегу прямо от здания, то пойду в правильном направлении, к лесу и тому, что там, черт возьми, живет.

Я бегу прочь от здания. Эта территория не такая чистая и блестящая, как остальная часть. Здесь есть несколько сараев, заполненных инструментами и садовым инвентарем, а пол — грубо отлитая бетонная плита, которая резко уступает место лесному детриту. Впереди асфальтированная дорога упирается в надвигающийся лес.

Дорога. Выход. Мое сердце сходит с ума, ударяется о ребра и побуждает меня бежать. Мне повезло. Это, вероятно, больше не повторится.

Сандалии натирают мне ноги, пока я мчусь по дороге. Габриэль, должно быть, уже понял, что я промахнулась. Он худой и выглядит быстрым. Он, вероятно, может бежать вдвое быстрее меня. Я проклинаю все те разы, когда я переворачивалась в постели со стоном и отгоняю Билли, когда она пыталась заставить меня присоединиться к ней на пробежках в 6:00 утра.

Если бы я пошла с ней, возможно, мои легкие не взывали бы о помощи. Возможно, мои ноги не становились бы тяжелее с каждой секундой.

Я вдыхаю воздух, который, кажется, не приносит особой пользы, приближаясь к повороту дороги. Насколько я далеко от цивилизации? Сколько мне еще бежать? Потому что, судя по моим текущим результатам, я не уйду далеко. Может, мне свернуть с дороги в деревья? Если я останусь на этой открытой дороге, Габриэль обязательно меня найдет.

Я сворачиваю в сторону, замедляясь до шага, когда проталкиваюсь сквозь колючие деревья. Кажется, их ветви ведут против меня личную вендетту, царапая мои руки и цепляясь за юбку сарафана. Куски лесного хлама вонзаются в мою обувь. Этот наряд не подходит для побега.

— Ева! — раздается голос Габриэля, и я подпрыгиваю, хотя я достаточно далеко в деревьях, чтобы он не мог увидеть меня с дороги. Но я вижу, как он поворачивает голову туда-сюда. — Ева, если ты там, выходи. Тебе не понравится то, что за поворотом. Просто выходи сейчас, и я отведу тебя домой.

На один безумный момент я представляю, что он имеет в виду мой дом. Мой маленький домик. Но он, конечно, не думает так. Он имеет в виду комнату, где он, вероятно, навсегда прикует меня цепью. Я продолжаю двигаться, стараясь не издавать ни звука, следуя по линии дороги.

Птица издает резкий тревожный крик. Затем еще один и еще, эхом разносясь громким, паническим облаком звука. Голова Габриэля резко поворачивается ко мне. Черт. Они выдали меня. Скрытность больше не вариант, поэтому я бегу.

Если деревья ненавидели меня раньше, то теперь они меня презирают. Ветки, кажется, появляются из ниоткуда, разрывая меня. Позади меня, топот бегущих ног, быстро сменяющийся хрустом ботинок по лесной земле.

Пот прилипает к моей коже, и паника затуманивает мое зрение, когда я продвигаюсь вперед. Впереди дорога изгибается, и я следую по ней, придерживаясь линии деревьев, пока Габриэль продирается через кустарник, приближаясь.

Я так сосредоточена на том, чтобы не быть убитой ветвями, что не замечаю свет перед собой, пока почти не прорываюсь сквозь деревья. Свет, прямо впереди, там, где должно быть больше леса. Но я не осмеливаюсь замедлиться, поэтому выбегаю через линию деревьев.