Серый ангел - Валерий Иванович Елманов

– Куда ж я денусь, – вздохнул Виталий. – Сам не хочу, чтоб мне окуляр в зад воткнули. Даже не со зла.

– Вот и славно. Тогда я зову?

– Только не здесь, в спальне, – остановил Виталий Маркова. – Если он такой резкий на язык, обидеться может. Скажет, вы бы меня ещё сидя на горшке приняли.

– Тоже верно, – уважительно кивнул Сергей Леонидович. – Но и в коридоре как-то…

– Зачем же. Сразу в мой кабинет проведите. Распорядитесь насчет чаю и так далее, а я мигом.

…Маниковский Голицыну понравился. Веяло от него некой основательностью, добротностью. Да и рассказывал он о своей работе обстоятельно, притом не выпячивая себя. И сразу оговорился, что в связи с отсутствием должных специалистов, кои остались в Петрограде, на немедленные успехи рассчитывать не следует. Опять-таки и с заводами худо: сырья нет, о транспорте вообще говорить не приходится. Словом, если Регентский совет и доверит ему какой-либо ответственный пост, на следующий день ждать разительных изменений не стоит. И в ближайшие недели тоже.

– Но коль вы такой великолепный организатор, как мне тут о вас рассказывали, может быть, имеет смысл временно занять вас иными, не менее масштабными делами? – закинул удочку Голицын. – Сейчас ведь что ни возьми – всё налаживать требуется. К примеру, работу того же транспорта, о котором вы сами упомянули.

– Транспорт… Гм… – генерал задумался.

– Я сознаю, Алексей Алексеевич, что сие не совсем по вашему профилю, – заторопился Виталий, – но уж больно ситуация тяжёлая. Всюду настоящие организаторы с большой буквы требуются, а где их взять?

– Понимаю, – кивнул Маниковский. – А что до не моего профиля… – он криво усмехнулся. – Ежели вникнуть поглубже, то не совсем так. Коль работу транспорта не наладить, вскоре от заводов и вовсе никакого проку не будет. Им ведь надобно и уголь подвезти, а помимо него и сырьё до зарезу требуется, коего у нас осталось кот наплакал.

– Что за сырьё? – насторожился Голицын.

– Обыкновенное, металлы. Без них никуда. У тех же патронных гильз сплав знаете какой? Две трети – медь, а треть – цинк. И всё привозное.

– Даже медь?

– Её меньше всего закупали, процентов пятнадцать, а вот цинка – аж на три четверти. Про свинец с оловом и вовсе молчу. Почти полностью за счёт импорта. Но их из портов ещё довезти до фабрик надо. Так что, – он невесело усмехнулся, – транспорт отчасти тоже по моему профилю. Однако тут дело в ином. Вам известно, сколько недовольных моими действиями появилось, едва я стал порядок наводить? Так это при том, что я в основном дела с оружейными заводами имел, в условиях войны. И всё равно, чуть не так – вмиг в Особое совещание по обороне бежали, где говорунов хватало. Те же Гучков, Родзянко, Милюков, которым лишь бы языками почесать. Это они умеют – много, красиво, с надрывом.

– Одно слово – дерьмократы, – с улыбкой поддакнул Голицын.

– В самую точку угодили. Непременно запомню, – оценил Маниковский и добавил: – Так вот, каковы будут реальные результаты их говорения – мало кого озабочивало. Зато они всякий раз требовали от меня немедленного заключения договора с обиженным, причём на его условиях, то есть по несообразно высокой цене, с крупным авансом и без гарантий исполнения.

– Несладко вам приходилось.

– Не то слово. Случалось, они со своими жалобами на меня и до государя ухитрялись добраться.

– И что Николай Александрович?

Алексей Алексеевич горько усмехнулся.

– Попросил не обижать уважаемых людей и рекомендовал не раздражать общественное мнение, – зло ответил он. – А что эти люди нагло грабят государственную казну, наплевать. Как-то, устав от их жалоб, он даже велел министру отстранить меня. Правда, получилось ненадолго. Хватило ума сызнова вернуть.

– Теперь я понимаю, отчего вы к большевикам на службу подались, – понимающе кивнул Голицын. – Они карт-бланш на все ваши действия дали. Правильно?

– Сейчас без определённой жёсткости никак нельзя, – встрял Марков.

Алексей Алексеевич покосился на него и, чуть помедлив, произнёс, с вызовом глядя на Виталия:

– Скрывать не стану, с ними кое в чем действительно проще. И гораздо. Более того, если бы они ещё не за свою партию, а за Россию душой переживали, как знать, может, я перед вами сейчас бы не сидел.

– Понятно, – кивнул Голицын, успев сделать определённые выводы. Получалось, Марков ничего не преувеличил, и человек, сидящий перед ним, заслуживал самого пристального внимания. – Тогда давайте сделаем следующим образом, – предложил он. – Мы расширим Особый совет по экономике и финансам, создав в нем третий комитет по транспорту, без налаживания работы которого всем зарез, и вы его возглавите. Людей в него подберёте сами.

– А кто во главе самого Совета?

– Я, – улыбнулся Виталий. – Посему жалобщики на вас пойдут прямиком ко мне. И поверьте, я – не покойный император, советов не обижать уважаемых людей давать вам не стану. На загадочное общественное мнение мне также наплевать. Словом, получите карт-бланш, как… в Петрограде. Да и права дадим вам обширные. Вплоть до предания особо упрямых военно-полевому суду.

– Вот это отменно! – одобрил Маниковский. – Весьма кстати придётся. Да чтоб приговоры были соответствующие. Так сказать, не взирая.

– А как же иначе. Время-то военное. Льгота осуждённым будет одна – после вынесения приговора им будет предоставлено право на обжалование. Всё-таки они гражданские. Но и тут в реальности всё будет зависеть от вас. Порекомендуете мне выйти на Регентский совет, дабы смягчить вынесенный приговор – смягчат, а коли нет – приведём в исполнение. Любой. Пусть самый жестокий.

Маниковского надо было видеть. Чисто кот, сметаны облопавшийся. Разве не жмурится от удовольствия.

– Ну а кто из особо шустрых ранее суда успеет жалобу господам регентам настрочить или до самого государя дойти, до вас всё равно не дотянется. Опять я на пути встану, – добавил Голицын.

– Не боитесь, что с утра до ночи недовольных мною принимать придётся? – насторожился генерал-лейтенант, пытливо глядя на Виталия.

– А чтоб поубавить их число, мы с них затребуем обстоятельные докладные записки с конкретными претензиями к вашей деятельности. И кроме того ещё и залоговые суммы. Причём немалые. В случае обоснованности жалобы они будут возвращены. Ну а если их возмущение несправедливо… Короче, вы поняли. Половина денег пойдёт в фонд вашего комитета.

Маниковский с уважением посмотрел на Голицына.

– А знаете, вполне может сработать. Если пять жалобщиков подряд своих тысяч лишатся, шестой призадумается.

– И я так думаю, – согласился Виталий. – А теперь – что мне от вас требуется касаемо транспорта…

Алексей Алексеевич слушал внимательно, схватывая мысли собеседника буквально на