Серый ангел - Валерий Иванович Елманов

на Западном фронте сложилась парадоксальная ситуация. После битв на Лисе и на Эне войскам кайзера удалось приблизиться к Парижу на расстояние в полсотни километров. Затеянная Людендорфом отвлекающая операция «Блюхер-Йорк» внезапно дала германской армии неожиданный успех на центральном участке фронта. До Компьена осталось всего семь километров. Да что там, немецкие дальнобойные орудия уже вовсю гвоздят по самому Парижу, наводя страх и ужас на трусливых лягушатников.

Казалось, достигнут несомненный успех. Однако для его развития позарез требовались несколько десятков свежих дивизий, иначе всё пойдёт прахом.

Но что если это коварная русская ловушка?

И генерал-фельдмаршал пообещал дать окончательный ответ утром.

Глава 11

Прогноз серого ангела

Виттельсбаху шёл уже седьмой десяток. В такие годы между риском и покоем человек склонен к выбору последнего. Именно потому он очень долго не мог принять решение.

С одной стороны, поначалу никаких действий ему предпринимать не надо. Хотя утаивание самого факта переговоров с врагом – это что-то с чем-то. Правда, и цена немалая. Утечка информации действительно поставит крест на столь многообещающей, хотя и отдалённой перспективе совместного вальса Германии с Россией.

Но промолчать о визите царских посланников – куда ни шло. Зато дать совет кайзеру насчёт переброски дивизий на Западный фронт означает взвалить на свои плечи огромную ответственность. И если наступление русских, несмотря на соблюдение Германией негласных обязательств, произойдёт, ответ придётся держать самому Леопольду. Причём по законам военного времени. Тогда, во избежание огласки и позора, ему останется лишь одно: пустить пулю в лоб.

Как быть?

Он вдруг спохватился и вяло улыбнулся. А чего бояться? Берлин по весне уже забрал у него для Западного фронта восемь дивизий. А чуть ли не половина оставшихся ныне пребывает на Украине. Светлейший князь прав. Навряд ли имеющаяся в его распоряжении армия сможет выстоять под натиском русских. Даже с учётом воздвигнутых оборонительных рубежей. Они прочны, основательны, но хороши лишь, пока их защищают люди. Если же их нет, то…

Не выйдет даже продержаться до подхода с Украины частей генерал-фельдмаршала Германа фон Эйхгорна. Железную дорогу заблокировать легко. Достаточно взорвать несколько участков. Передвигаться же по шоссе… Будь оно в Германии – иное дело. А здесь вовсе дорог не имеется – так, направления.

Получается, заручившись обязательством со стороны сопредседателя Регентского совета, Виттельсбах поступает во благо Германии, получая пусть устную, но подстраховку от нападения.

А кайзер действительно может соблазниться грандиозными посулами со стороны большевиков. Тем более, взамен требуется такая малость, как создание буферной зоны. Всё равно что отдать дикарям в уплату за горсть алмазов маленькое двадцатипфенинговое зеркальце.

Он покосился на взятый с собой газетный снимок с изображением распятого Николая II. Нет, генерал-фельдмаршал и раньше видел его, но теперь, зная его подлинность, смотрел на фото совершенно иначе.

Гм… А ведь судя по поведению большевиков, распявших своего государя, они действительно дикари… Причём жестокие и беспринципные, вроде каннибалов с Новой Гвинеи. Если не похуже. Но тогда воспрепятствовать заключению союза с учинившими такое со своим императором – его долг чести. Даже несмотря на возможный риск. Иначе он впоследствии никогда не сможет себя уважать.

И наутро Виттельсбах сообщил, что готов поверить парламентёрам и не намерен докладывать в Берлин об их визите. Более того, он со своей стороны приложит все усилия, дабы третьей стороне впредь не удалось нарушить их начавшееся и, как он смеет надеяться, длительное сотрудничество.

Звучало уклончиво, но вполне понятно. А в конце последовало более откровенное:

– Дабы это сотрудничество как можно скорее перешло из тайного в явное, я, по всей видимости, действительно воспользуюсь вашим советом и дам кайзеру определённые рекомендации, – но, как и положено немцу-педанту, не преминул уточнить. Так сказать, для вящей ясности.

Дескать, правильно ли он понял, что Россия обязуется не нападать не только на северо-западном направлении, но и на южном, то есть оставит в покое Украину, с которой Берлин заключил пакт о дружбе и взаимопомощи? Взгляд был пытливый, холодные голубые глаза смотрели внимательно, ожидая ответа. И было понятно, какого именно немец ждёт.

Голицын дал его не сразу. Очень не хотелось. Но чуть подумав, решил, что пара-тройка месяцев ничего не изменят. Станут немцы по осени уходить, и нынешний гетман мигом взвоет, понимая, что у Петлюры теперь развязаны руки. Да не просто взвоет, а сам на коленях приползёт прощенье вымаливать. Как жена, перепившая излиха и гульнувшая в одночасье.

И тогда в конечном итоге получится даже лучше, ибо произойдёт добровольное воссоединение. А что изменила, стерва такая, простим. Вина-то отчасти невольная – хмель свободы в башку шарахнул, а он кого хочешь ума лишить может. Не перечёркивать же из-за досадной случайности всю прожитую совместную жизнь. Зато теперь она до-о-лго свою вину будет чувствовать, а в следующий раз хорошенечко призадумается, стоит ли по пьянке юбку перед всякими залётными хахалями задирать.

Однако это касаемо Малороссии. Что до Новороссии, также включённой ныне с какого-то перепуга в состав Украины, это совсем иной коленкор. Какое отношение имеют к Украине Харьков, Луганск, Донбасс, Николаев, Херсон, Одесса, не говоря уж о Крыме?

И не обещать нельзя – вон как немчура смотрит.

А если…

– Даю слово офицера, что наш с вами тайный уговор о мирном сосуществовании будет в равной степени распространен императором и на некогда принадлежащую Российской империи Малороссию, – твёрдо произнес Виталий, тем самым существенно сокращая территорию новоиспечённого государства. – Клянусь, что ни один русский солдат не вступит на её земли до тех пор, пока на них будут располагаться войска Германского рейха.

Виттельсбах удовлетворённо кивнул. «Ф-у-у! – отлегло у Голицына. – Кажется фельдмаршал ничего не понял! Отлично!»

…Вандам на обратном пути никак не комментировал прошедший разговор Голицына с фельдмаршалом. Лишь сдержанно отозвался:

– Я рад, князь, что нам, по всей видимости, удалось добиться успеха. Наконец-то мы свернули на правильную дорогу.

– Вы насчет союза с Германией? – поинтересовался Виталий.

– Именно.

– Увы, разочарую, – улыбнулся Голицын. – Я ведь в первую очередь – русофил. Да и во вторую тоже. Нет, если потребуется непременно выбрать партнёра для будущего танца – разумеется, я без колебаний остановлюсь на немцах. Не в пример честнее, двойные стандарты не используют, взятые на себя обязательства без нужды не нарушают. Даже эту войну взять – вон как старательно всегда на помощь союзникам приходили. Без них мы Австро-Венгрии давно бы хребет сломали. Опять же, делить нам с ними нечего – тут вы абсолютно правы. Однако по возможности при выборе самого танца я предпочёл бы не вальс, а русскую