Серый ангел - Валерий Иванович Елманов

class="p1">Получив неожиданный отпор, Бьюкенен не стушевался, и наезд продолжился. Но на сей раз уже на страну, которую представлял Голицын.

Впрочем, выдержки у посла, что бы там ни говорили насчёт традиционной невозмутимости чопорных британцев, хватило ненадолго. В аккурат на первые стандартные фразы, в коих он высказал благодарность Виталию за то, что тот, невзирая на огромную занятость, нашел время…

Но далее…

Наезд дипломат начал без проявления внешних эмоций. Однако чем дальше, тем сильнее раздражало его поведение русского варвара, хладнокровно и чуть ли не равнодушно выслушивавшего все его требования, затем призывы и, наконец, просьбы о немедленной помощи. Хоть бы из элементарного приличия сочувствие выразил, так ведь нет. На скучающем лице – ни тени волнения. Полная апатия.

А ведь английские претензии весьма умеренны. Да, всерьёз наступать у России сил нет. Вдобавок и Петроград не взят. Но можно хотя бы продемонстрировать агрессивность, дабы немцы прекратили вновь начатую в последние дни переброску своих дивизий с Восточного фронта на Западный.

Услышав об этом, Голицын не смог сдержать радостной улыбки. Сдержал своё обещание Виттельсбах! Виват! И в Берлине предложения фельдмаршала тоже прокатили. Ещё раз ура! Но, спохватившись, мгновенно превратил улыбку в некую гримасу. Дескать, скорблю вместе с тобой, дорогой ты мой сэрище.

Прокатило. Бьюкенен поверил и… немедленно усилил напор. А так как лицо собеседника вновь стало непроницаемым, посол поневоле стал горячиться. Видя же, что Виталий по-прежнему хранит молчание, он выложил главный козырь:

– Полагаю, в таких условиях, в силу несоблюдения вашей стороной взятых на себя союзнических обязательств, король Георг вправе разорвать существующий договор между нашими странами и предложить Германии заключить сепаратный мир. Разумеется, о выполнении английской стороной каких-либо обязательств по отношению к России, в том числе и об уступке ей Стамбула и проливов, равно как и занятия вашей страной турецкой части Армении и Северного Курдистана, и речи быть не может.

И дипломат выжидающе уставился на Голицына. Если уж и эта угроза не подействует…

Но нет, сработала. Молчаливый варвар разомкнул губы. Бьюкенен приготовился услышать слова раскаяния и извинения, а вслед им заверения, что в самом ближайшем будущем Россия пойдёт навстречу своим союзникам, предприняв определённые практические шаги.

Мысленно он дал себе слово не уходить, пока не прояснит, какие конкретно силы для демонстрации своего наступления намерен использовать генеральный штаб русских, а главное – когда именно.

Но услышал посол совсем иное:

– Помнится, ещё Бисмарк предупреждал, что с русскими надлежит вести честную игру, – с некоторой ленцой в голосе заметил Голицын. – А ваша даже не припахивает, а воняет самым банальным шантажом.

– Это не шантаж, – поспешил пояснить Бьюкенен. Как и любой дипломат, он терпеть не мог называть вещи своими именами. – Скорее наказание. Новая власть России, согласившись на сепаратный мир в Брест-Литовске, вдобавок передала Германии и её союзникам огромные ресурсы. Кроме того, кайзер получил возможность перевести на Западный фронт сотни тысяч своих солдат. Вполне естественно, что такие действия освобождают нас от всех обязательств перед вашей страной.

Увы, русский дикарь по причине своей непроходимой тупости понятия не имел о приличиях:

– Да бросьте ваньку валять, – отмахнулся он. – Самый настоящий шантаж, поскольку сотворила всё вами перечисленное власть, против которой ныне император и сражается. Вы же отчего-то взваливаете её вину на плечи Алексея II. Иными словами, вы попросту нашли удобный повод отказаться от обещанного. Но знаете, кто побеждает с помощью шантажа? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Тот, кто завершает его последним. А посему как насчёт противоположного расклада? Не думаете, что России удастся заключить аналогичный мир первой?

– Вы не имеете права так поступать! – возмущённо возопил посол, напрочь забывший о своих собственных словах, произнесённых минутой ранее.

Впрочем, ему это было простительно, ибо quod licet Jovi, non licet bovi[17]. Проще говоря, лишь великой Англии позволительны любые грязные игры, включая измену союзническому долгу и прямое предательство. Русский бык имеет совершенно иной статус и обязан покорно плестись по дороге на бойню, если таковое в интересах Юпитера, то бишь туманного Альбиона.

– Отчего же? – хмыкнул Голицын. – Или вы берёте в расчёт славянскую доверчивость и нерушимую верность данному слову? Увы, водится за нами такой грешок. Варвары, потому и не научились пока гадючьим приёмам вашей дерьмократической страны. Зато мы – весьма хорошие ученики. Прямо-таки гениальные – схватываем на лету.

Бьюкенен надменно усмехнулся:

– И как вы считаете, – ехидно поинтересовался он, – с какой из двух стран Германия при наличии выбора предпочтёт заключить мир? С той, коя и без того повержена и стоит – давайте называть вещи своими именами – на коленях, либо с той, что причиняет максимум неудобств, продолжая сражаться? По-моему, ответ ясен, – и он торжествующе ухмыльнулся.

– Мне тоже, – согласился Виталий, – но при одинаковых условиях договора.

– Вы хотите пожертвовать своими территориями, отдав их империи кайзера?

– Зачем? Вильгельм не дурак. Они и без того в его руках, посему он лишь презрительно усмехнется в ответ. Но если одна из стран, причём та, с которой ему нечего делить, предложит заключить военный союз… Согласитесь, такое отчасти меняет ситуацию.

– Со… – полностью выговорить слово англичанин не смог – дыхание перехватило.

– Именно, – подтвердил Голицын. – Кстати, не вздумайте пугать меня аналогичным шагом со стороны вашего короля. Он-то, может, и пошёл бы на подобное, та ещё штучка, зато парламент – никогда, и мы оба это прекрасно знаем. Даже простой мир с кайзером, заключённый не на английских условиях, вам крайне невыгоден. Я тут недавно выяснил, что Второй рейх до войны являлся главным конкурентом английской промышленности, – он вновь с благодарностью вспомнил книгу Вандама, и добавил. – Собственно, вы и войну затеяли исключительно чтобы свалить Германию чужими руками.

– Мы?! – возмутился посол.

– А то кто? – равнодушно пожал плечами Голицын.

– Если бы кайзер знал, что вы в неё ввяжетесь, он никогда бы её не начал. Но ваш министр иностранных дел лорд Грей до последнего часа раздавал всем противоречивые обещания. В том числе и Германии – дескать, воевать с нею его страна не собирается. Словом, вертелся во все стороны, задирая фалды своего фрака куда выше, чем проститутка из дешёвого матросского борделя – юбки. И лишь дождавшись официального объявления Вильгельмом войны России, вдруг всё переиначил. Отсюда непреложный вывод: именно ваша страна – главный разжигатель мировой бойни.

– Вас несколько неверно информировали, – возмущённо возразил дипломат. – Мы не…

– Да ладно вам кокетничать, – отмахнулся Голицын. – Со мной можно и откровенно. А впрочем, в сторону споры, дело-то прошлое. Так вот, из-за невыгодности сепаратного мира вы с его заключением станете судить и рядить