Серый ангел - Валерий Иванович Елманов

до бесконечности, а про союз с кайзером и говорить нечего. Зато у нас никаких препон. Во-первых – самодержавие.

– Но император Алексей во всеуслышание заявил… – растерянно начал посол.

– Правильно, о переходе к конституционной монархии, – согласился Виталий. – Однако с рядом временных ограничений из-за военного времени. А конституционная монархия плюс оные ограничения и означает самодержавие. Благо, и парламент отсутствует. У предыдущей Государственной думы срок закончился, а новая не выбрана. Красота!

– Но позже вы…

– «Позже» случится ох как нескоро, – бесцеремонно перебил Голицын. – Посему для вас куда важнее «сейчас». Итак, повторюсь, Германия, прекрасно понимающая, кто её истинный враг и главный конкурент в промышленности, кто именно зарится на её колонии в Африке и других частях света, при таком выборе колебаться не станет. Кроме того, ваши нынешние угрозы, ваш откровенный шантаж снимает с императора, с его Регентского совета и лично с меня, как одного из его сопредседателей, всякие моральные ограничения.

– Население вас не поймёт, – высокопарно воскликнул англичанин. – Вы не сможете объяснить ему столь резкую перемену!

– Смогу, – зловеще посулил Голицын.

На самом деле он знал: осуществить такое в реальности и повернуть народ к нынешним союзникам той частью тела, которую те давно заслужили лицезреть, будет весьма непросто. Разговор с Марковым говорил о многом. Его-то убедить удалось, но то ж боевой генерал, притом умница, знает толк в комбинациях и манёврах. Опять же факты – вещь упрямая. С ними не поспоришь.

Зато втолковать аналогичное простым людям, особенно из числа тех, у кого муж погиб под Перемышлем, а сын вернулся из-под Львова без обеих ног, окажется весьма затруднительно. И не важно, что в смерти доброй половины русских солдат виновата Австро-Венгрия. В головах крестьян все гибели неразрывно связаны с треклятой немчурой…

Успокаивало одно. Как бы ни сложилось в ближайшие годы, столь резких телодвижений и поворотов аж на сто восемьдесят градусов от России не потребуется, поскольку посол сейчас попросту блефует. Ну что ж, сам виноват, дав возможность Голицыну приступить к главной теме разговора.

– Ещё как смогу, – твёрдо повторил он. – Достаточно поведать, что наш государь лишился родителей в немалой степени по вине вашего короля. Да-да, ведь именно Георг V после отречения Николая II настоял, чтобы его правительство отказалось принять царскую семью в Англии, в результате чего несчастного «гражданина Романова» и упекли в Тобольск. Кстати, такое поведение выглядит отвратительно, даже если бы его совершил вечно пьяный докер с ливерпульских верфей. Чего уж говорить про короля.

Он пытливо уставился на Бьюкенена и довольно кивнул. Судя по отсутствию удивления на лице посла, тот точно знал, кто на самом деле стоял за отказом принять в Великобритании царскую семью. Или, как минимум, догадывался. В любом случае причастность Георга V к отказу для него не являлось неожиданной новостью.

Очень хорошо.

И хотя дипломат, взяв себя в руки, почти сразу принялся возражать, будто виновники случившегося совершенно иные – правительство и непосредственно премьер-министр, – но делал это вяло и неубедительно.

Выждав минуту, Голицын насмешливо остановил его бормотание:

– Мне жалко вас обрывать – вон как старательно надсаживаетесь, однако придётся. Когда знаешь истину, слушать откровенное враньё не просто смешно, но и скучно. Ох, не зря ваш великий поэт Байрон как-то сказал, что любит свое отечество, но не своих соотечественников. Однако и среди англичан, к моей превеликой радости, остались люди, исповедующие иные принципы.

– Например?

– Например, что каждый гражданин обязан умереть за отечество, но никто не обязан лгать ради него. И становиться предателем тоже. В своём праведном негодовании они не стали молчать, поделившись соответствующими документами. Из них нам стало доподлинно известно, кто является главным виновником отказа предоставить бывшему царю и его семье убежище в Англии. На основании их сообщений мой государь повелел подготовить Указ, с копией коего я вас сейчас ознакомлю, – и Голицын протянул Бьюкенену папку красного сафьяна.

Текст липового Указа, внизу которого красовалась подпись императора (тоже липовая), в сути своей гласил следующее.

Отказ принять у себя в стране своего кузена и его семью, тем самым спасая их от смерти, сам по себе является непорядочным. Однако учитывая, что сей кузен последние годы являлся верным союзником своего брата, прилагая все усилия для совместной победы и зачастую жертвуя интересами собственной страны, непорядочность – слишком мягкое слово. Такому одно название – неслыханная вопиющая подлость, граничащая с откровенным предательством. Приравнять её можно разве к трусливому оставлению на поле боя тяжело раненого товарища.

Ниже излагались подробности столь нелицеприятных для Георга выводов. Пока Бьюкенен читал, глаза его всё больше вылезали из орбит. Удивляться было чему. В Указе, пускай и в общих чертах, излагался практически весь процесс грязного иудства короля, вплоть до оглашения фамилий людей, косвенно принимавших участие в этом деле. К примеру, личного секретаря Георга лорда Стеймформхэма, который и отправлял королевские письма-рекомендации министру иностранных дел Бальфуру, передавая ему мнение его величества о нежелательности пребывания бывшего императора России в Англии.

Особенно ошарашил Бьюкенена вывод. Исходя из вышесказанного, государь Алексей II Николаевич своим Указом повелевал: «За подлое предательство и беспримерную трусость разжаловать Георга V, лишив звания адмирала российского флота. Более того, император не может сохранить за ним и звание рядового, поскольку в подобной ситуации любой русский матрос поступил бы куда порядочнее и достойнее».

Далее в Указе говорилось о лишении короля всех наград Российской империи.

Ниже упоминалось о прямо противоположном поведении кайзера Германии. Когда отрекшийся от престола царь ещё находился под Петербургом и решалась его дальнейшая судьба, Вильгельм твёрдо заверил Временное правительство, что его военный флот беспрепятственно пропустит корабль русского императора, плывущий к английским берегам. А ведь его страна являлась врагом России. Столь рыцарское поведение являет собой весьма красноречивый контраст на фоне вопиющей трусости недавнего союзника.

Последний абзац и вовсе убивал наповал. Следуя мудрой русской поговорке, гласящей, что истинный друг познаётся в беде, император полагает немедленно разорвать ранее существовавшие договорённости с Англией и в самые сжатые сроки пересмотреть взаимоотношения своей страны с Германией.

– Если бы вы знали, каких усилий стоило мне уговорить его императорское величество в интересах России ни с кем не делиться полученными от меня сведениями, в том числе и с родными сестрами!.. Равно как и не предлагать сей Указ на обсуждение Регентского совета для придания ему законной силы, дабы избежать огласки. Пришлось даже солгать, уверяя Алексея Николаевича, будто ваш король успел осознать своё беспримерное свинство и искренне раскаивается в нём.

Лицо Бьюкенена исказилось от услышанного хамства в адрес Георга, но выдержка не подвела – он молчал,