Тот момент - Линда Грин

— Почему твоя мама выпивала?

— Мой папа плохо обходился с ней до того, как ушел, — признается Каз, не отрываясь от своего занятия.

— Они много спорили? Мои мама и папа много спорили.

Каз откладывает грабли и смотрит на меня.

— Правда?

— Да. Я даже их ссоры измерял по шкале Рихтера. Часто доходило до семи и восьми, а однажды даже было девять.

Каз медленно кивает.

— Плохо, когда родители ругаются, да? Я терпеть не могла их слушать. Отец просаживал деньги на скачках. Он в принципе мало получал и должен был платить за еду, аренду и одежду для меня и нашего Терри. Вот почему мы вечно ходили оборванцами, даже когда папа жил с нами.

— А твоя мама на него злилась?

— Ага. Только если она начинала ругаться, он бесился и бил ее. Тогда мама и стала пить.

— Мои мама и папа так никогда себя не вели.

— Рада слышать, — слегка улыбается Каз. — А из-за чего они спорили?

— Из-за меня. Что для меня лучше. Только договориться никак не могли.

— Ну они хотя бы любили тебя, раз из-за этого ругались.

— Никогда об этом не задумывался. Просто мечтал, чтобы все прекратилось. А теперь, когда прекратилось, пусть лучше бы снова началось. Тишина хуже всего.

Каз обнимает меня. Ее руки немного грязные, но я не против.

— Как вы ладите с отцом?

— Нормально. Но на самом деле он меня не знает. Не знает, что мне нравится и не нравится. И я злюсь на него за то, что он спорил с мамой, ведь иначе, возможно, ничего бы не произошло, и она по-прежнему была бы с нами.

Каз берет меня за плечи, и я смотрю на нее.

— Дело в том, Финн, что мы не можем изменить то, что уже произошло. Даже если случилось что-то ужасное. Нам под силу лишь решить, как к этому относиться и что произойдет в будущем. Вот о чем тебе сейчас нужно подумать.

— Например, как я доделаю сад.

— Совершенно верно, — отвечает она, снова улыбаясь, и берет грабли. — И нам лучше бодрее шевелить задницами.

Теперь моя очередь улыбнуться.

— Что такое? — спрашивает Каз.

— Папа не позволяет мне говорить это слово.

— Ну, я ему не скажу, — обещает она.

— Задница, — говорю я, стараясь не хихикать. — Задница, задница, задница, задница, задница.

В обед Каз делает нам бутерброды. Я немного разочарован, что она не взяла с собой овечий фартук, но ничего не говорю. Кладу себе сыр и помидор, потому что так получается лучший бутерброд в мире, а Каз берет только сыр. Я счастлив, что папа купил белый хлеб, потому что мама всегда покупала коричневый, но потом мне становится стыдно так радоваться, поэтому я стараюсь не чувствовать ничего.

Мы садимся на скамейке для пикника, и я приношу книгу Алана Титчмарша «Любимые сады», чтобы показать Каз приглянувшиеся.

— Кое-какие довольно трудно повторить, — говорю я, — потому что в передаче есть замки, дворцы, японские пагоды, мосты и пальмы, а папа говорит, что пальмы в Англии растут только в определенном климате, например в Корнуолле, но уж точно не в Йоркшире.

— Тут он прав.

— Но мне нравится этот, — говорю я, переворачивая страницу и показывая Касл-Ховард в Северном Йоркшире, — потому что в нем розы и дельфиниумы, а они у нас уже есть, и я знаю, что нам не раздобыть такой большой фонтан, но, может быть, сумеем поставить маленький.

— Прекрасно, правда.

— Ты когда-нибудь была там? — спрашиваю я.

— Нет, милый. Я в таких местах никогда не бывала.

— Отвезешь меня туда в среду, пожалуйста? Папа говорит, что я могу выбрать один сад, и он заплатит за нас и не станет вычитать сумму из моего бюджета.

— Только у меня нет машины.

— Я знаю, но я заглянул на их веб-сайт, мы можем сесть на поезд до Мальтона, а оттуда на автобус номер 181, и они дадут нам 20%-ную скидку на входной билет за помощь в спасении планеты.

— Звучит неплохо, — говорит Каз, проглотив последний кусок сэндвича. Я свой еще даже не начинал, потому что был слишком занят разговорами, но Каз всегда ест быстро.

— Так что, мы можем поехать?

— Если твой папа даст добро.

— Хорошо. Я уточню у него сегодня вечером, но надо успеть на этой неделе, потому что на следующей мы с ним едем в отпуск.

— Что-то ты не слишком рад. Куда собираетесь?

— В Озерный край.

— Там красиво.

— Мама билеты заказывала.

— Ой.

— Папа говорит, все равно нужно ехать, кемпинг оплачен, и было бы плохо выкинуть эти деньги, и в любом случае нам обоим это пойдет на пользу.

— Но ты не хочешь?

Я качаю головой.

— Без нее все будет не так. Я стану грустить, что ее нет рядом, а только с папой скучно.

— Но Озерный край правда очень красивый. Я видела по телевизору.

— А сама там никогда не была?

— Нет.

— Даже в музее Беатрикс Поттер?

— Не-а.

— Я там минимум раз пять был, сколько себя помню, а так, наверное, даже больше. Думал, все там бывали. Что же ты делаешь в отпуске?

— Ничего. У меня никогда не было отпуска.

Смотрю на нее — неужели шутит? Нет, судя по лицу, не шутит.

— Никогда?

— Отпуск стоит денег. А у нас их никогда не было.

— Ой.

А я тут в Озерный край ехать отказываюсь. Смотрю на Каз, и меня вдруг осеняет.

— Ты можешь поехать с нами. Я спрошу папу. Он наверняка не будет возражать.

Каз смотрит на свою пустую тарелку и кажется немного грустной.

— Спасибо, — говорит она. — Очень мило с твоей стороны предложить, но я не могу.

— Мы заплатим, — говорю я. — Тебе это ничего не будет стоить.

— Я