Ветер времён - Сергей Мун

– Эх, мама Минсока! – Она перебила его на полуслове и, дотянувшись рукой до травы, дёрнула пучок и со смехом кинула его в лицо мужчине. – Зачем вы родили такого несерьёзного сына! – Передразнивая его тон, она отстранилась и села. – Ведь он болтает то, о чём даже представления не имеет. – Она обернулась и посмотрела ему в лицо. – Ты хоть знаешь, как они живут? Эти простолюдины?

Осознав, что пошутил не совсем удачно, молодой мужчина насупился.

Ей стало его жалко, и она, сорвав длинную травинку с колоском на конце, стала щекотать его щёку.

– Ну, ладно, Минсок! Не хмурься! – Она подвинулась ближе. – А ты знаешь, когда я тебя… ну… заметила?

Задумавшись на мгновение, Минсок улыбнулся.

– Знаю! Когда я вышел на поединок за честь Вашего Высочества.

– Не-ет. Раньше.

Минсок опять задумался.

– А! После боя с пэкческими солдатами. Когда ты вытирала кровь с моего лица и…

– Да, нет же! Что у тебя всё… Бой, поединок, кровь…

– Ну, а разве не за это вы нас любите?

Она обречённо махнула рукой и, скривив губы, собралась встать.

Он удержал её за руку и привлёк к себе.

– Ладно-ладно, сдаюсь. Ну… Просто, скажи!

Она закатила глаза наверх и вздохнула.

– Это было, когда ты для меня играл на флейте. Помнишь? Было, как сейчас – поляна, цветы…

Минсок ошарашено приподнял одну бровь.

– Что, правда?! За это?

Принцесса вздохнула и, рассмеявшись, тихонько хлопнула его ладошкой по лбу.

Они встали с травы, и она аккуратно смахнула с его плеча налипший кусочек коры.

– Знаешь, что я придумала? Давай, переоденемся в простую одежду и пойдём гулять по городу. Посмотрим, как живут простые люди.

– Да видел я! Мы с Его Величеством уже так делали.

– Правда? – Принцесса задумчиво прищурилась. – Ну, если Чхунчху так делал… должно быть это, действительно, интересно…

Огонь в печи никак не хотел разгораться. И детские руки, перепачканные золой, уже во второй раз перекладывали хворост. Но вот, ещё один пучок соломы, просунутый в самый низ, и долгожданный дымок тонкой струйкой потянулся вверх.

Девочка облегчённо вздохнула и, сев на маленькую табуреточку, стала с довольной улыбкой смотреть, как разгорается огонь.

Её звали Нуни, и в свои семь лет она уже могла выполнять множество всевозможных работ по хозяйству, испытывая при этом чувство гордости за себя. И только печка не хотела поддаваться, заставляя девочку нервничать. Ведь Нуни привыкла к тому, что у неё, пусть не сразу, но всё получается. И всё всегда разложено по своим местам. Она считала, что так должно быть. Что это – правильно и… удобно.

Вот сейчас, она дождётся, когда хворост хорошенько разгорится, подложит толстые поленья и сможет пойти погулять. Потому, что вымыла котёл и наполнила его водой она ещё ночью. А бельё выстирала вчера вечером. Утром же подмела двор и накормила уток.

Перебирая в голове все законченные дела, она удовлетворённо кивала головой, пытаясь вспомнить, не забыла ли она чего-нибудь. Нет. Вроде бы ничего не забыла. И тётя, правда, она требовала, чтобы Нуни называла её мамой, должна быть довольна. Хотя… она всегда найдет, за что поругать девочку.

Нуни нравилось гулять. Ведь там, на улице или у рынка, всегда происходило что-нибудь интересное.

Вот и сейчас, выйдя за ворота, она сразу же окунулась в этот, волнующий воображение ребёнка, мир движений, звуков, запахов…

А ещё, на другой стороне дороги, под большим деревом, она увидела то, что надеялась увидеть. Группа детей, мальчиков и девочек, примерно её возраста играла в старинную игру. Никто не знал, когда и где появилась эта игра, но уже многие поколения детей и взрослых, как в Силла, так и в соседних с ней странах играли в неё с неугасающим азартом. Хотя, игра была довольно проста.

Под деревом стояли, связанные между собой, три бамбуковых обрубка отверстиями вверх. Средний обрубок был существенно тоньше тех, что крепились по бокам. И с расстояния десятка шагов (у взрослых это расстояние было больше) нужно было, бросая тонкие бамбуковые стрелки, попасть в одно из этих трёх отверстий. Попадание в среднее, более узкое, отверстие засчитывалось за два попадания в боковые.

Казалось бы, ничего сложного. Но это только на первый взгляд. Ведь стрелка должна была полететь сначала вперёд и вверх, а потом, вертикально вниз и точно в отверстие.

Нуни, тайком от тёти, соорудила в углу двора подобную мишень и, когда никто не видел, тренировалась. Ведь она хотела поучаствовать… Да, что там, поучаствовать! Она хотела победить!

Приближался день осеннего праздника, когда люди надевали праздничную одежду. Когда на улицах устраивали праздничные гуляния, выступления артистов, музыкантов… И кто-нибудь из торговцев побогаче устраивал для детей разные состязания с призами победителям.

Нуни знала, что в качестве призов обычно вручали какие-нибудь дорогие сладости. Такие, которые могли себе позволить лишь избалованные отпрыски дворянских семей. И которые, простые дети могли не попробовать за всю свою жизнь.

Девочка твёрдо решила, что она обязательно победит на праздничных состязаниях, и на данный момент это стало целью её, пока ещё маленькой жизни.

Нуни поправила красную ленточку в своей косичке и смело зашагала через дорогу к большому дереву.

– Здравствуйте! Я пришла, чтобы поиграть с вами. – Девочка вежливо поклонилась.

Дети обернулись.

– А! Нуни! Конечно, давай, с нами! – Худенькая девочка радостно улыбнулась.

– Нет! – Крупный мальчик, чуть старше Нуни, вышел вперёд, выпятив живот. – Ей с нами нельзя!

– Почему, Бомду! – Худенькая девочка хлопнула его по плечу.

– Это почему мне – нельзя? – Нуни прищурилась.

– Мы здесь готовимся к состязаниям! – Толстый Бомду гордо поднял подбородок. – Завтра, на празднике, на рыночной площади, каждому из нас мама или папа положат на ладонь монетку, которую мы внесём за участие в состязаниях. А у тебя… – Он сделал шаг и сердито посмотрел в глаза Нуни. – Где твои: папа и мама?

Нуни растерянно сделала шаг назад.

– У тебя их нет! Ты – рабыня вон в том доме! И тебе не положено участвовать в состязаниях!

– Да, какая она рабыня! Это же Нуни! – В глазах худенькой девочки появились слёзы.

– Ты ничего не понимаешь! – Бомду строго на неё посмотрел. – А мне моя мама говорила. Да и все взрослые на нашей улице знают об этом. Её хозяйка – жена мясника.

Нуни стояла, словно, замороженная, не в силах ни говорить, ни шевелиться. Но вот, в её носу защипало и, испугавшись, что она сейчас прямо при всех расплачется, девочка развернулась и побежала.

Она бежала, сама не зная куда, спотыкаясь и сталкиваясь с прохожими, зажав в груди, готовую вырваться наружу, боль.

Наконец добежав до подножия горы с маленьким водопадом, куда женщины приходили стирать бельё, девочка остановилась, села на большой камень и, уткнув лицо в ладони, заплакала.

Она никогда не задумывалась об этом и считала, что она такая же, как все. Давно привыкнув к своему нынешнему дому, девочка научилась очень многому. Проходя через трудности, она