Тот момент - Линда Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что стряслось? — шепчет она. — Говорят, ты взбесился, орал и велел всем отвалить.
Обидно, что я не выразился погрубее, но стараюсь не подавать вида.
— Ага, так и было.
— Поверить не могу, что все пропустила.
— А где ты была?
— В туалете. Можешь на ланче еще покричать, чтобы я послушала?
Пожимаю плечами. Еще раз орать я не хочу, но все возможно. Гнев словно поднялся волной, и я теперь не знаю, как его утихомирить. Остальные приходят и рассаживаются на свои места. Опять пялятся и шепчутся. Интересно, станет ли когда-нибудь лучше? Похоже, что нет.
Я ожидаю неприятностей в обед, но не предполагаю получить их сразу, как выхожу на игровую площадку. А зря, потому что Тайлер подстерегает меня за дверью и бьет кулаком по лицу.
— Это за то, что сказал мне отвалить, — говорит он.
Кажется, будто его кулак пробил мне кожу, но нет, та по-прежнему на месте. Остальные дети смотрят, Лотти обнимает меня и зовет дежурную, но та слышит далеко не сразу. Затем выходит миссис Рэтклифф, и поднимается гвалт, поскольку все разом пытаются рассказать ей, что произошло. Она велит Тайлеру ждать у ее кабинета, а меня заводит внутрь.
Лотти идет со мной, потому что она мой друг, а именно так и поступают друзья. Вернее, девочки, вряд ли мальчики так утруждаются. Миссис Рэтклифф ведет меня в медпункт и просит открыть рот — убедиться, что крови нет и все зубы на месте. Все нормально, и хорошо, потому что я не хочу рассказывать об этом маме, а то она расплачется еще больше.
— Ладно, Финн, мне нужно пойти и разобраться с Тайлером. Посидишь здесь с Лотти минутку, пока я не пришлю кого-нибудь из сотрудников?
Я киваю. Интересно, что грозит Тайлеру. Будь он взрослым, а она все еще работала полицейским, то, вероятно, посадила бы его в тюрьму, но поскольку он ребенок, а она — директор, Тайлер, вероятно, просто отделается выговором.
— У Тайлера будут большие неприятности, — говорит Лотти, как только миссис Рэтклифф уходит.
— Он, наверное, обвинит в этом меня.
— Не обращай на него внимания, он идиот.
— Ага, — говорю я. А потом понимаю, какая польза от удара: я по крайней мере десять минут не переживал из-за мамы с папой.
В конце дня мама ждет меня за школьными воротами, такая яркая и улыбающаяся, словно сцена утром мне померещилась.
— Привет, милый. Все хорошо?
Я киваю. Надеюсь, что она не станет приглядываться, а у меня поутру не будет синяка на щеке, тогда я смогу притвориться, что ничего и не было. Но тут мама видит Лотти и машет ей. Подруга подходит и, не успеваю я рот открыть, все выкладывает. Мама хмурится.
— Тебя ударил мальчик?
— Ага. Все нормально, — отвечаю я.
— Тебя ударили, Финн. В этом нет ничего нормального. Почему ты мне не сказал?
Пожимаю плечами. Похоже, сейчас грянет сцена.
— Не успел — Лотти сказала тебе раньше.
— Кто-то из школы должен был мне позвонить. Или, по крайней мере, выйти с тобой и сказать мне сейчас. Я иду к миссис Рэтклифф.
Смотрю на Лотти. Она беззвучно извиняется, а я плетусь обратно в школу за мамой. Она пулей несется по коридору прямиком в кабинет секретаря.
— Здравствуйте, миссис Равани. Я бы хотела увидеть миссис Рэтклифф.
— Она вас ждет?
— Нет, но я хотела бы увидеть ее прямо сейчас.
Миссис Равани смотрит на маму, затем на меня и берет трубку. Через мгновение миссис Рэтклифф выходит из своего кабинета.
И пусть она уже несколько лет не работает полицейским, иногда у нее мелькает профессиональный «усмиряющий» взгляд. Вот как сейчас.
— Здравствуйте, миссис Рук-Картер.
— Вообще-то, мисс Рук. Всегда так было, всегда будет. Я хотела бы поговорить с вами о том, что сегодня случилось с Финном.
— Конечно. Пройдите ко мне, — говорит директриса с одной из своих недоулыбок. Мы следуем за ней. Она предлагает сесть, но мама качает головой.
— Прежде всего я хотела бы знать, почему мне не сказали, что сегодня Финн пострадал.
— Не было причин вас беспокоить, — отвечает миссис Рэтклифф. — Мы сами во всем разобрались.
— Он мой сын! Я имею право знать, подвергался ли он физическому насилию в школе.
— Боюсь, у нас нет времени звонить родителям всякий раз, когда на детской площадке происходит мелкая стычка. Мы тогда вообще с телефона слезать не будем. Иногда это все похоже на шоу Джереми Кайла[12].
Мама смотрит на миссис Рэтклифф. Я не знаю, кто такой Джереми Кайл, но упоминание его имени, кажется, еще больше разозлило маму.
— А следовало бы! И я бы не назвала это мелкой стычкой. Я отправляю сына в школу каждый день и надеюсь, что вы отвечаете за его безопасность, а если нет, то мне хотя бы об этом сообщат.
Миссис Рэтклифф делает глубокий вдох, мгновение смотрит в потолок, а затем снова на маму.
— Могу вас заверить, мы делаем все возможное, чтобы дети были в безопасности, и подобные инциденты очень редки, но очевидно, что в такой загруженной школе, как наша, они действительно иногда происходят.
— Иногда? Вы же минуту назад сказали, что здесь натуральное шоу Джереми Кайла.
Как-то уже не хочется смотреть это самое шоу Джереми Кайла. Звучит не очень.
— Главное, — продолжает миссис Рэтклифф, — мы сами вполне способны разобраться, что происходит на игровой площадке, и, по нашему опыту, звонки родителям о каждом происшествии, как правило, обостряют ситуацию для всех причастных.
Она смотрит на меня, а я думаю, что, если бы меня попросили судить этот спор, директриса сейчас выиграла бы очко.
— А что насчет мальчика, который ударил Финна? — спрашивает мама.
— С ним разобрались, и я не думаю, что он снова будет беспокоить вашего сына.
Точно будет. Думаю, Тайлер, вероятно, врежет мне, как только я выйду на
