Последний викинг. Сага о великом завоевателе Харальде III Суровом - Дон Холлуэй

Конфронтация с болгарами назревала десятилетиями. На рубеже тысячелетий дядя Зои, император Василий II, который в 986 году потерпел сокрушительное поражение и чуть не попал в болгарский плен, последовательно завоевал их земли, одержав решающую победу над болгарами в июле 1014 года. Взяв в плен четырнадцать тысяч человек, Василий ослепил из каждой сотни по девяносто девять, а последним оставил по одному глазу, чтобы те могли вести остальных. После одного только взгляда на них у болгарского императора Самуила случился смертельный удар. Впоследствии Василий будет известен как Boulgaroktonos, или Болгаробойца.

В 1040 году, спустя поколение непрочного мира (скорее всего, для того, чтобы восстановить человеческие ресурсы), болгары провозгласили собственного императора. Пётр II Делян (Петер Делианос) был или внуком Самуила, или бывшим византийским рабом – в зависимости от того, кто написал историю. На пути к власти он убил несколько претендентов на трон, а в последующем восстании его войско заставило армию Михаила IV бежать из Салоников – второго по значимости города империи, куда он приехал приложиться к мощам святого Дмитрия, чтобы избавиться от болезни. Один из императорских помощников, болгарин по имени Мануэль Ибатзес, был ответственным за хранение императорских сокровищ в Салониках, но его имя осталось в исторических книгах потому, что он сбежал с богатствами к мятежникам. Михаил, которому уже не хватало искусных командиров, воспринял это как оскорбление своего будущего наследия и, вопреки возражениям семьи и двора, решил лично выступить против болгар. Для этого, как пишет Пселл, «выбрали лучших солдат и генералов с самым большим полевым опытом».

В их число, безусловно, входили и варяги, и в частности их юный принц. По словам Кекавмена, спасителя Мессины, «Харальд также участвовал в походах императора, с собственными отрядами, и совершал подвиги в борьбе с врагом, достойные своего титула и отваги».

Младший Михаил, кажется, также присоединился к армии, однако без особой цели. Император, возможно, жалел о его возвышении, и приказал поставить племяннику скромную палатку на окраине лагеря.

Орфанотроф же, со своей стороны, выстраивал свежие планы, как справиться с болгарами. Завершив завоевание, Василий выслал всю болгарскую элиту в Армению, где один из них, Алусиан, возвысился до стратига в феме Феодосиополис. Однако у него были сложные отношения с Иоанном, и, узнав о мятеже в Болгарии, он приехал туда, чтобы самому побороться за трон. Имея сорокатысячное войско от Петра, он потерял пятнадцать тысяч человек в неудачной попытке вырвать Салоники из рук Константина, племянника императора Михаила. (Этого Константина не следует путать с завистливым братом императора Михаила, Константином Каталлакосом, бывшим дуксом Антиохии. С тех пор он попал в опалу и был изгнан в поместье в Опсиконе, располагавшееся в северо-западной части Малой Алии, где затаил обиду на Орфанотрофа и на оставшихся членов императорской семьи.) Вскоре в нем заподозрили византийского шпиона, и, чтобы предотвратить собственную казнь, Алусиан пригласил Петра на банкет, напоил его, кухонным ножом выколол ему глаза, отрезал к тому же нос, но при этом оставил в живых. Потом Алусиан сбежал в уже покинутый фракийский город Мосинополис, где император и Орфанотроф за это предательство присвоили ему должность магистра, или начальника.

Как только грязная работа Алусиана была выполнена – его потомки продолжат дело, став византийскими аристократами и сохранив титул до конца XIV века, – Михаил атаковал Болгарию, встретив мятежников в Острово в западной Македонии, которая являлась северной частью Греции. Пётр, несмотря на слепоту, повел армию против него. Болгары воевали на колесницах (chariots), в военном деле устаревших уже тысячу лет, особенно для применения в гористой каменистой Греции. Как говорится в «Гнилой коже», Харальд с варягами вскоре узнали почему: «Когда болгары напали на варягов, то запутались в колесах. В это время слепой король [император Пётр] чудесным образом предсказал человека на белом коне, возглавляющего варяжскую армию, и варвары пришли в такой ужас от этих слов, что многие короли [предводители] бежали, их осталось только шесть. Победа в конце концов досталась варягам».

Варяги приписывали это видение, как и победу, Олаву Святому. Петра взяли живым и в цепях отправили в Салоники, в то время как Михаил и Харальд продолжили наступление в сторону болгарской столицы, Прилепа. Она была под защитой деревянного крепостного вала, подобного киевскому. «Как только прибыл император, – записал Скилица, – он в мгновение ока разрушил баррикады, разогнал армию болгар, а Ибатзеса взял в плен».

Каким именно образом это было достигнуто, не говорится – весь поход был настолько молниеносным, что в хрониках империи о нем почти не упоминалось, – но ответ можно найти в прозвище Харальда, которое он получил от Тьодольва Арнорсона в поздние годы: Бич Болгар. Деревянные укрепления не имели шансов устоять перед греческим огнем. При осаде императорские солдаты использовали и против стен, и против самих защитников хейросифоны, переносные проекторы в человеческий рост, – метатели огня. Они обратили бы любые деревянные валы, дома или города в настоящие огненные ловушки, а находящихся внутри людей – в факелы.

«Михаил превратил восставших в подданных империи, – подытожил Пселл. – Он вернулся во дворец в лучах славы, с огромным количеством пленников, включая предводителя болгар и потенциального императора, их короля, исключая его нос и глаза».[36]

На обратном пути в столицу армия остановилась в Мосинополисе. Здесь Михаил снова повысил Харальда, на этот раз до спатарокандидата. (Кандидаты, получившие такое название за белые туники, служили во дворцовой страже в былые времена; спатариос, или «тот, кто носит спату», имел в руках спатарион – широкий римский палаш, на основе которого позже появились европейские широкие палаши.) Спатарокандидаты занимали среднее место в дворцовой иерархии, но для телохранителя это была высокая честь и предоставляла Харальду право носить на груди отличительную золотую цепь, или маниакион, помимо спаты – предположительно, даже более роскошно украшенного клинка, чем меч с золотой рукоятью манглабитов. Судя по всему, он принял все почести с должной благодарностью. В конце концов, если и когда он вернется домой, то сможет всегда говорить, что на императорской службе продвинулся дальше, чем Болли Болласон.

Так, именно Харальд с варягами прошел рядом с Михаилом при его триумфальном возвращении в Константинополь. Парад победы был древней римской традицией, и его не пропускали ни зрители, ни участники, однако Михаил в свой звездный час