Ненависть к поэзии. Порнолатрическая проза - Жорж Батай

Мадам Ано услышала звонок в спальне Анри.

Она поспешила открыть.

— Ну что? — крикнул низкорослый человек.

— Месье Акк! — сказала старуха. — Вы подоспели вовремя.

— С ним все кончено?

— Месье Анри? Да нет же, он не так-то уж и плох, но вот мадемуазель Сюзанна…

— Сюзанна? Где она? Объясните получше. Что случилось?

Во время этого разговора господин Акк неистово вращал глазами. Сюзанна открыла дверь в коридор.

— Сюзанна, дитя мое, — крикнул он, — что случилось?

Неподвижно и безмолвно Сюзанна стояла у двери и смотрела на отца.

Он остановился, сбитый с толку.

— …О… папа… — простонала она.

— Но… Сюзанна, дочь моя! — …О… о…

И потеряла сознание.

— Объясни же наконец, — взвизгнул месье Акк. Он поддерживал свою дочь как мог.

Они оттащили ее в гостиную на канапе.

— Мадам Ано, вы можете объяснить, что здесь происходит, наконец?

Маленький человечек вытирал пот со лба.

Старуха, совершенно одурев, села в глубокое кресло.

— Я сейчас вам всё объясню, месье Акк.

— Прошу вас, мадам Ано, я больше не выдерживаю.

— Это потому что…

— Это потому что?

Старуха делала большое усилие.

— Я уже не знаю, это выше моих сил, — сказала она в конце концов. Маленький человечек подскочил.

— Вы сводите меня с ума!

— Вот именно, месье Акк. Спросите у мадемуазель Юлии. Она сможет объясниться. А я не могу.

Господин Акк встал.

— Мадемуазель Юлия?

— Это подруга господина Анри. Она у него в комнате.

— Я пойду туда. Присмотрите за Сюзанной.

Месье Акк поспешно вышел и постучал в дверь Анри.

Юлия крикнула, чтобы он вошел.

Маленький человечек показался на пороге, весь красный. Юлия вызывала у него робость, а саму ее охватило желание расхохотаться.

Она спросила у него, не двигаясь с места:

— Вы что-то ищете?

Он ответил с достоинством, робко:

— Я отец Анри.

Анри быстро проговорил тихим голосом:

— Это уж слишком. Скажи ему, что мне нельзя разговаривать.

Он весь опал, словно под тяжестью невыразимой усталости.

Приход отца крайне усугублял его удрученное состояние.

— Что он сказал? — спросил месье Акк.

— Тихо, — ответила Юлия, — не заставляйте его говорить.

Атмосфера в комнате была гнетущей: беспорядок производил дурное впечатление; отсюда, казалось, был изгнан всякий покой. Остатки сыра, колбасы, хлеба… бокалы и пустые бутылки…

— Что случилось? — спросил отец тихим голосом.

— Ему лучше, — сказала Юлия, — он вне опасности.

Он посмотрел на нее: у нее тоже, казалось, помутился разум.

— Так что случилось? — настойчиво продолжал он.

Он лихорадочно вынул депешу из своего кармана.

— Я получил телеграмму от Сюзанны. Прочтите.

Она прочитала:

— «Несчастный случай Анри. Точка. Кажется обошлось но срочно приезжай. Сюзанна».

— Вы разговаривали с Сюзанной?

Маленький человечек всплеснул руками, закатил глаза.

— Она упала в обморок, когда увидела меня, — сказал он.

Юлия сделала отчаянное усилие…

Ей так и не удалось подавить приступ смеха.

Она закрывала рот рукой.

Маленький человечек умолял глазами.

Но у него был пропащий, жалкий вид.

Он смотрел на стоящую Юлию, она была высокая, величественная и прикрывала рот рукой.

Ей удалось сказать:

— Ой, извините!

Поскольку уже не надеялась остановить свой смех.

Анри, в свою очередь, тоже стал опасаться, что не сможет сдержаться.

Чтобы не расхохотаться, он сжал зубы и выкрикнул, воздев глаза к небу:

— Папа!

В этот момент Юлия прыснула, сделала над собой усилие и остановилась.

Она умоляла, как маленькая девочка.

— О! извините меня, — сказала она. — Это нервное.

Маленький человечек сел.

Или, точнее, упал.

Из-под его вьющихся волос струился пот.

Он вытер его рукавом.

— Помилосердствуйте, — плакал он, — Анри, мадемуазель, объяснитесь…

Юлия окончательно овладела собой.

Она начала очень быстро, напрягшись:

— Сейчас все расскажу…

Она остановилась. Надо было говорить:

— Анри хотел убить себя. Сюзанна сошла с ума.

Она не могла.

Ей решительно ничто не давалось.

Она отвернулась.

Громко расхохоталась.

Безудержно. Несмотря на руку, которая придерживала рот.

Она хохотала.

Она теряла голову.

Слезы текли из ее глаз.

Анри, не сдержавшись, тоже стал смеяться. Но смех причинял ему боль, ужасную боль.

Его лицо искривилось гримасой, он застонал. Месье Акк встал.

— Анри, сын мой! — крикнул он.

Стон его сына был первым осмысленным звуком, который он уловил в этом сумасшедшем доме.

— Умоляю тебя, Анри, говори, скажи мне…

Он сам начинал дрожать.

— О папа, оставь, — сказал Анри, — дай мне шампанского.

— Ты хочешь шампанского?

Анри посмотрел на отца и настойчиво сказал:

— Шампанского.

Месье Акк остановился на мгновение, переводя дух.

Сейчас он возьмет бутылку и нальет вино в бокал.

В этом нет ничего безумного.

— Три бокала, — сказал Анри.

Его отец наполнил два других бокала.

— Теперь помоги мне.

Юлия успокоилась.

Она сама приподняла голову Анри.

Отец дал ему бокал.

Анри выпил и, казалось, был доволен.

Потом отец и Юлия тоже взяли бокалы.

— За ваше здоровье! — пробормотала Юлия.

— За ваше здоровье! — ответил отец. Они выпили вместе.

Холодное шампанское было превосходно.

— Видишь, я не так уж плох, — сказал Анри.

— Действительно, — сказал отец, — выглядишь ты неплохо.

— Я ранил себя из револьвера.

— Да, — повторила Юлия, — он ранил себя. Из своего револьвера.

— Вы хоть говорите что-нибудь одно, — сказал отец.

— Как так? — спросил Анри. — Ты понимаешь, что я сказал: я ранил себя. Из револьвера.

— Да.

— Пуля прошла навылет.

— Навылет?

— Навылет, — сказала Юлия.

Отец сказал:

— Это ужасно!

— На этот раз все говорят одно и то же!

— Ну, а Сюзанна?

— Сюзанна? Не знаю.

Месье Акк уже боялся настаивать.

Он умолк и замер в неподвижности.

Юлия разлила шампанское.

Они снова выпили.

Месье Акк сказал себе:

— В конце концов я все узнаю. Теперь мне ясно. Нужно подождать. Я должен проявить терпение. Очень хорошее шампанское.

— Теперь я вам расскажу, — начала Юлия. — С Сюзанной вышла отвратительная история.

— Ну говорите же.

Юлия сказала грубо, сурово поджав губы:

— Она сошла с ума.

— Что хотите этим сказать?

— Сошла с ума! Да, да, именно так.

Они все вместе показали пальцем на лоб.

— Ты уверена? — спросил Анри. Месье Акк поднялся.

Эта мысль была для него абсолютно невыносима.

Он простонал:

— Это еще не точно, скажите же, обнадежьте меня.

— Я уж не знаю, — сказала Юлия.

— Вот видите, вы не уверены.

— Она заперлась. Вопит что-то одна в своей спальне.

— Доктор приходил?

— Нет еще.

— И что же делать?

— Не знаю. Пока казалось, что выхода нет… Сами увидите…

Месье Акк встал с решительным видом.

Салон был пуст, мадам Ано сидела в кухне и занималась вязанием.

— Ну как?

— По-прежнему запирается на ключ.

Месье Акк постучал в дверь к дочери. Он крикнул:

— Открой, Сюзанна, это твой отец.

— Не могу, — ответила Сюзанна.

От ее тона пробирала дрожь.

— Сюзанна, моя маленькая Сюзанна, открой своему старому папе.

— Не могу, — повторила Сюзанна, — я тебя обесчестила.

— Но мне все равно, ты прекрасно знаешь. Твой старый папа прощает тебе. Открой.

Она изрекла театральным тоном:

— Я преступница!

— Это уже слишком, — взвизгнул отец. — Открой мне сейчас же. Откроешь ты или нет?

Он изо всех сил застучал по двери.

— Сюзанна, девочка моя, открой. У меня голова идет кругом.

Он буквально рычал, когда колотил в эту дверь.

— Открой, Сюзанна!

Он топал ногами и стонал:

— Открой же, маленькая бестия!

Замолчал. Зловещий голос Сюзанны прошипел:

— Бестия! бестия! о! о! о! бестия!

Она хохотала.

Отец молча стоял перед дверью.

Он тяжело дышал.

Подошла мадам Ано.

Она сказала ему:

— Вам надо успокоиться, месье Акк.