Орбинавты - Марк Далет

Вскоре в город вступили войска графа Тендильи. Почти в полной тишине полумесяц ислама был снят с башни Комарес, и теперь на его месте над красноватыми стенами древней крепости, рядом со знаменем Сантьяго возвышался серебряный крест и сияли золотом штандарты кастильского королевства.

Отсюда вся процессия, включая Боабдила со свитой из почти сотни всадников, выехала к воротам города, где на берегу реки Хениль, возле небольшой мечети, их ожидало сверкающее морем геральдических цветов, ликующее христианское воинство. Гранды обоих королевств облачились по этому случаю в самые роскошные доспехи. В переднем ряду всадников сидели верхом на великолепных конях король и королева — в коронах, в мантиях, в расшитых золотом длинных, до пят, плащах поверх доспехов. Рядом с ними пребывали инфанты и придворная свита, среди которых был и командир Мануэля, герцог Кадисский.

Когда кавалькада, в которой находился Мануэль, приближалась к месту встречи, он услышал заключительные слова гимна Те Deum laudamus[45].

— Miserere nostri Domine, miserere nostri, — пели тысячи голосов в сопровождении ревущих труб. — Fiat misericordia tua, Domine, super nos, quemadmodum speravimus in te[46].

Эмир сделал движение, словно намереваясь сойти с коня, но король показал жестом, что просит его оставаться верхом. Мясистое лицо дона Фернандо излучало благодушие.

— Я готов целовать руки ваших высочеств, — произнес Боабдил на неплохом кастильском.

— В этом нет необходимости! — великодушно откликнулся арагонский монарх.

Королева кивнула, подтверждая сказанное. Ее белое одутловатое лицо никак не выдавало радости, которая должна была в ней кипеть.

Эмир приблизился к венценосной чете и вложил в правую руку дона Фернандо ключи от ворот Гранады.

По рядам сарацинов прошелестел горестный вздох.

— Эти ключи — ваши трофеи, — произнес Мухаммед Абу-Абдалла, называемый католиками Боабдилом, и голос его дрогнул, — так пожелал Бог. Получите же их с милосердием, которое ваши высочества обещали нам.

— В обещанном не сомневайтесь, — заверил его Фернандо. — Отныне наша дружба восстановит то процветание, которого вы лишились из-за войны.

Мануэль всем существом воспринимал торжественность исторического мига. Как обычно, его переживания звучали для него чем-то вроде музыки. На сей раз это был медленный, набиравший силу, многоголосый хорал с органом.

Боабдил снял с пальца золотое кольцо с крупным драгоценным камнем, который Мануэлю издалека определить не удалось, и отдал его графу Тендилье, назначенному верховным алькальдом Гранады.

— Этим кольцом управлялась Гранада, — сказал он, и на глазах его блеснули слезы. — Берите его и правьте. Пусть Бог сделает вас более удачливым, чем я!

В тот день произошло еще несколько важных событий. Были освобождены христианские пленники, числом более пятисот, в течение многих лет томившиеся в темницах Гранады. Король приветствовал их в ходе торжественной церемонии. Королева собственными руками раздавала им пожертвования. Затем Исабель и Фернандо ненадолго посетили Альгамбру и, оставив в ней крупный гарнизон, вернулись в Санта-Фе. Боабдил с домочадцами и свитой отправился в принадлежащую ему и оставленную по условиям капитуляции местность под названием Лаухар-де-Андарас, в Альпухарре.

В последующие несколько дней их высочества ждали, пока Гранада не будет полностью занята войсками. Наконец, в день праздника Крещения, 6 января, состоялся торжественный въезд католических монархов в Гранаду в сопровождении пышного военного парада. На улицах города раздалась христианская военная музыка и зазвучали звуки кастильской, арагонской, каталонской, галисийской и леонской речи. В главной мечети города, которая была освящена и объявлена собором, состоялся благодарственный молебен в честь чудесного избавления полуострова от нечестивых последователей Магомета, правивших им в течение стольких веков.

В первые дни вступления армии жившие в городе мусульмане сидели в домах, не решаясь появляться на улицах. Но мало-помалу жизнь в городе начала восстанавливаться. В приемный зал Альгамбры, где короли установили трон, приходили знатные жители Гранады, а также посланники из городов и крепостей Альпухарры, чтобы выразить свое почтение. В Гранаду хлынули торговцы из Санта-Фе, и страшная память о голоде стала постепенно уходить в прошлое.

Подразделения Родриго Понсе де Леона, герцога Кадисского, были теперь расквартированы в Гранаде. Мануэль понимал, что еще месяц-другой, и уже не будет необходимости удерживать на одном месте так много войск. Ополчения будут расформированы, рыцари вернутся в свои замки. Воинская служба — пусть и лишенная перспективы покрыть себя славой доблестью и подвигами, но зато гарантирующая постоянное жалованье, — для него скоро завершится, и ему предстояло решить, чем заняться дальше.

Пойти на службу к какому-нибудь графу, маркизу или герцогу? Вступить в «святое братство», как когда-то сделал его отец Фелипе? Отправиться на поиски приключений, рискуя превратиться в одного из рыцарей-разбойников, с которыми Фелипе сражался?

Ответов на эти вопросы пока не было.

В любом случае Мануэль с нетерпением ждал возможности хотя бы ненадолго побывать в Саламанке и повидаться с матерью, по которой он очень соскучился. Сейчас это было невозможно: рыцарям герцога надо было следить за порядком в покоренном городе. Присматривать следовало и за маврами, способными тут и там устраивать беспорядки, и за сорвиголовами из числа победителей, поскольку любителей нарушить закон и поиздеваться над безответными жителями тоже находилось немало.

Вереница исторических событий в сочетании с повседневной рутиной патрулирования помогали Мануэлю заглушить мучительные воспоминания об исчезнувшей Лоле. С того дня, когда он обнаружил пустые дома цыган, прошло уже больше месяца. Бальтасару не удалось выяснить в Альхаме ничего определенного, кроме того, что все три табора покинули окрестности города одновременно, уступив требованиям городского алькальда. Для Мануэля это означало, что Лола пропала не из-за того, что Пако узнал об их близости.

Мануэль неоднократно расспрашивал Бальтасара, где еще можно поискать пропавшую девушку и ее отца. Но тот клялся и божился, что не знает.

— Дон Мануэль! — повторял он. — Цыгане могут отправиться куда угодно, даже далеко за пределы Кастилии.

Саламанкскому рыцарю удалось выхлопотать недельный отпуск для Бальтасара с тем, чтобы тот отправился на поиски группы Пако в других местах Андалусии. Солдат-цыган побывал на цыганских стоянках в районах Кордовы, Севильи, Малаги, но никто из тех, кого он спрашивал, не смог дать ему конкретных сведений.

Мануэль постепенно свыкался с мыслью о том, что ему, возможно, так никогда и не удастся найти возлюбленную.

Обещание, которое он дал Алонсо, Мануэль попытался выполнить сразу же, как только его отряд был расквартирован в Гранаде. Взяв с собой солдата-мориска Рауля, он отправился на поиски дома книготорговца Ибрагима Алькади. Улицу, примыкавшую с южной стороны к Алькайсерии, они нашли без труда. Дом — тоже. Но в доме оказался отряд швейцарских наемников.

— Книготорговец?! — удивился сержант Густав Штаубер, рыжеусый увалень с красным носом любителя пива. — Друзья мои, — обратился он к четверым своим солдатам, — кто-нибудь из вас продает книги?

В ответ они громко загоготали.

— Нет, кабальеро. — Штаубер обвел руками помещение. — Когда мы сюда вселились, здесь никого не было.

— Вам лучше найти себе другое место для постоя, — посоветовал Мануэль. — Этот дом принадлежит временно отсутствующему христианину. Можете не сомневаться, что он вернется и наверняка добьется вашего выселения. Если вам не нужны неприятности, лучше освободить дом прямо сейчас.

— Вы хотите сказать, что в мусульманской Гранаде жили христиане? — недоверчиво спросил сержант. — И ходили на свободе? Что-то в это не верится. Разве вас здесь не было, когда армия освободила сотни христианских невольников?

— Вы не верите кастильскому дворянину? — спросил Мануэль, взявшись за рукоятку меча.

Остальные швейцарцы встали со своих мест. Штаубер сделал шажок назад. Рауль смотрел на них с беспокойством человека, которому меньше всего на свете хочется драться вдвоем против пятерых.

— Разумеется, я вам верю, — сказал наконец сержант, понимая, что в кастильской армии лучше не конфликтовать с местными дворянами, даже если численный перевес не на их стороне. — Но вашему знакомому необходимо сначала объявиться и доказать, что этот дом является его собственностью. Думаю, вы согласитесь со мной, что все мы должны придерживаться закона. На сегодняшний день мы имеем полное право квартировать в пустующем доме в Гранаде.