Орбинавты - Марк Далет

— Мне не мешает ваше присутствие, — возразил герцог, пытаясь таким образом загладить впечатление от своей критики в адрес тщеславных требований Колона. — А что скажете вы, дон Мануэль? Требует ли ваш вопрос обсуждения с глазу на глаз или же мы попросим сеньора Колона остаться?

Мануэль, испугавшись, что обидчивый посланник судьбы немедленно покинет дом герцога, подался вперед.

— Сеньор Колон! — воскликнул он. — Я не сомневаюсь, что вы убедите их высочества и в скором времени обязательно возглавите экспедицию на запад через открытый океан!

Генуэзец удивленно взглянул на него:

— Вот как?!

— Я уверен, что все ваши условия будут удовлетворены! Я восхищен вашим мужеством и благородством задачи! И очень хотел бы отправиться вместе с вами в это путешествие, о котором впоследствии будут слагать баллады и писать поэмы!

Щеки Колона порозовели. Он смотрел на молодого идальго с нескрываемым одобрением.

— Да, я понимаю, что вам для такого трудного плавания нужны опытные моряки, а я вообще никогда в жизни не ходил в море, — Мануэль заговорил теперь медленнее, видя, что его внимательно слушают оба собеседника. — Но я умею сражаться. Возможно, я буду бесполезен на палубе, хотя, конечно же, сделаю все, что в моих силах, чтобы научиться морскому делу. Но как знать, что ждет кастильцев в неведомых странах, которые они откроют? Будут ли люди Великого хана готовы без сопротивления стать подданными ее высочества королевы? Вам могут понадобиться не только моряки, но и воины. И тогда вам послужит верой и правдой мой меч!

— Если спросите меня, — ввернул свое слово герцог, — то я, как командир этого горячего молодого человека, могу дать его воинским качествам самую высокую оценку. Я не раз видел его в гуще сражения. Он бесстрашен, и ему сопутствует удача.

— Ну что ж, молодой идальго, — проговорил Кристобаль Колон. — Ваша решимость не может не восхищать. И если вы такой храбрый и искусный вояка, то, возможно, действительно принесете пользу в дальних странах. Но, самое главное, вы, в отличие от зазнавшихся умников из университета, не боитесь простых, быстрых и эффективных решений, что и доказали, правильно решив задачку с яйцом. Я возьму вас в плавание, если оно состоится, потому что вы мне понравились.

Лицо Мануэля не могло скрыть охватившего его восторга.

— И потому что ответили на вопрос о яйце, — улыбнулся Колон. — А теперь, когда вы сумели заинтересовать меня своей персоной, я очень хотел бы узнать, какое дело привело вас к моему другу, дону Родриго.

— Да, конечно. — Мануэль повернулся к герцогу. — Ваша светлость, вчера несколько швейцарских наемников, возглавляемых сержантом Густавом Штаубером, незаконно арестовали моего знакомого, по имени Алонсо Гардель. Я прошу вашей помощи в освобождении сеньора Гарделя.

Герцог нахмурился:

— Откуда вы знаете Гарделя? И за что его арестовали?

— Ваша светлость, этот человек спас мне жизнь в Кордове, когда неизвестные напали на меня и ограбили.

Мануэль рассказал вкратце историю своего знакомства с Алонсо, напирая на то, что его спаситель — христианин, хоть и мавр.

— Если он христианин, то мы должны его защитить, — согласился герцог. — Но сначала необходимо убедиться, что арестован он незаконно. Диего! — позвал он.

Вошел его молодой секретарь, чья острая бородка странно контрастировала с детской припухлостью губ. Понсе де Леон что-то тихо сказал ему. Диего кивнул и удалился.

— Мы наведем справки и сделаем все возможное, — пообещал герцог.

Мануэль поблагодарил его и вышел вместе с Колоном.

— Ну что ж, молодой человек, — сказал ему на прощание генуэзец. — Вы не только сообразительны, но и благородны. Ваша готовность помочь человеку, несмотря на то что он мавр и уроженец Гранады, делает вас еще более симпатичным в моих глазах. Надеюсь, вам удастся спасти вашего спасителя.

На следующий день посыльный передал Мануэлю приглашение немедленно явиться к герцогу. Саламанкский идальго поспешил к нему, взяв с собой всех своих подчиненных и велев им ждать у ворот герцогского дома.

— Ну что ж, Фуэнтес, — сообщил Понсе де Леон. — Вашему знакомому повезло, что вы вовремя узнали о его аресте и попытались вмешаться в его судьбу. Разумеется, у швейцарцев никаких прав на его арест не было. Как выяснил Диего, Гардель прибыл в свой дом и, застав там солдат, потребовал, чтобы они освободили помещение. Им ничего не стоило сделать это, тем более что рядом находится множество пустующих домов. Однако они сочли ниже своего достоинства уступить мавру, пусть даже и крещеному. А поскольку закон на его стороне, то они замыслили передать его Святой Палате по обвинению в том, что он крестился притворно, желая избежать участи других жителей города, а в действительности тайно соблюдает предписания ислама. Думаю, вы понимаете, что, если бы дело попало в ведомство инквизиции, мы уже ничем не смогли бы ему помочь.

— Но этого не произошло?! — с надеждой спросил Мануэль.

— Нет, я успел вовремя вмешаться. Скажите, дон Мануэль, вы убеждены в том, что его христианство не притворно?

— Я абсолютно убежден, что он не исповедует ислам. — Мануэль попытался не отвечать напрямую на заданный вопрос, но этот ответ вполне удовлетворил герцога.

— Ну что ж! Так я и думал. Швейцарцев уже вчера поставили в известность о решении нового верховного алькальда Гранады о том, что им надлежит немедленно покинуть занятый ими дом. А это вам! — С этими словами граф Кадисский протянул Мануэлю предписание градоначальника об освобождении Алонсо Гарделя из-под стражи.

— Благодарю вас, ваша светлость! — воскликнул обрадованный Мануэль, отступил на шаг, отвесил поклон и поспешил к тюрьме, которая располагалась в соседнем квартале.

В узилище, увидев документ, подписанный графом Тендильей, альгвасил в кирасе и шлеме, повозившись с грохочущей связкой ключей, открыл дверь в длинный коридор и провел Мануэля в глубину. Они шли мимо зарешеченных дверей, за которыми находились арестованные. Из дверей в коридор проникал тяжелый запах немытых тел.

— Что это за люди? — спросил Мануэль.

— В основном местные магометане, нападавшие на солдат, — проворчал стражник. — Вот, пришли. Забирайте вашего Гарделя.

Он открыл лязгнувший засов и распахнул дверь.

— Заключенный Гардель! — гаркнул он, не входя внутрь. — Бери свои вещи и следуй за мной.

За дверью послышалась шумная возня, кто-то вскрикнул, и на пороге возник здоровенный араб.

— Я готов, — заявил он.

— Иди на выход! — велел ему альгвасил.

Но Мануэль, выйдя из-за его спины, с силой толкнул араба внутрь камеры и рванулся вместе за ним, обнажая кинжал.

— Прикройте меня, сеньор альгвасил! — крикнул он, но тот уже сообразил, что к чему, и, крикнув в глубину коридора «Ко мне!», встал у выхода. На крик прибежали еще трое стражников.

В камере находилось четыре человека. Двое держали вырывающегося Алонсо. Верзила, которого оттолкнул Мануэль, бросился было на него, но идальго быстрым движением полоснул его кинжалом. Прибежавшие альгвасилы скрутили араба и утащили из камеры. Двое других заключенных отпустили Алонсо и отпрянули назад.

— Все трое получат свое, можете не сомневаться, сеньор! — сказал первый стражник, открывавший дверь. — Гардель, бери вещи и выходи!

Алонсо, потрясенно глядя на Мануэля, взял котомку и вышел из камеры.

Когда ворота тюрьмы остались позади, он сказал:

— Похоже, дон Мануэль, мы с вами квиты.

— Ну не мог же я поступить иначе? — радостно воскликнул Мануэль, глядя на все еще ошеломленное выражение лица Алонсо. — Это противоречило бы воспитанию, полученному мною в христианской Саламанке!

Алонсо покраснел и улыбнулся. Он узнал переиначенную Мануэлем фразу, которую когда-то сказал ему в Кордове.

— Думаю, судьба не случайно нас свела, Алонсо! Вы не будете возражать, если я и мой отряд проводим вас до дома и проследим, чтобы больше никто к вам не цеплялся из-за того, что вы не носите креста? Кстати, в Гранаде вам не помешает такая простая мера предосторожности.

— Вы полагаете, здесь мало таких, кто знал меня раньше и кто истолкует крест на моей груди совсем не в мою пользу?

— Да, пожалуй, в такой ситуации лучше оставаться в Кордове.

Алонсо пожал плечами и ничего не ответил.

— Прошу вас, господин Гардель. — Пепе Крус указал на оседланного жеребца, которого держал под уздцы.

— Благодарю вас всех, господа! — Алонсо влез на жеребца и огляделся по сторонам. Ему не верилось, что в родном городе его защищает отряд христианских всадников. — Я надеюсь, дон Мануэль, — сказал он, — что наши швейцарские друзья еще не покинули моего дома, так как в противном случае мне придется их искать.

— А для чего вам их искать?

— Они вчера позаимствовали у меня кругленькую сумму денег. Мне даже не на что вас всех угостить, а так хочется это сделать!