Макото Синкай. Чувственные миры гениального японского аниматора - Алексис Молина

что и «офис» Суги: теплый успокаивающий зеленый придает обоим помещениям атмосферу убежища, несмотря на то что последнее – простой мезонин, а первое – небольшой дом с такими тонкими стенами, что они дрожат каждый раз, когда мимо проезжает поезд. Две «семьи» вскоре станут одной, и в самые солнечные моменты «Дитя погоды» объединяет всех своих персонажей, предлагая им моменты затишья, – это возможно благодаря самим героям, которые позволяют друг другу забыть и об одиночестве, и о потерях, которыми наполнена жизнь. В конце концов, Хина, Нагиса и Ходака – сироты. Они – дети без родителей (у Ходаки они есть, но мальчик сбегает из родного дома), обреченные расти в одиночестве и без поддержки со стороны взрослых. Это передается с помощью деталей. Например, когда Хина готовит, приютив Ходаку: ее движения точны, как у опытного повара, но ингредиенты, которые она использует, – лапша быстрого приготовления и чипсы – показывают, что она еще ребенок, который готовит из того, что есть под рукой, из дешевых продуктов, ассоциирующихся с подростковым рационом, и не заботится о качестве еды.

В начале фильма мы видим, как Хина в больничной палате наблюдает за прощанием ее матери с жизнью. В этом плане персонажи, с которыми они перекликаются, тоже проходят через различные формы потери. Например, есть бабушка Таки из «Твоего имени». Ходаку, Хину и Нагису позвали в ее дом, чтобы заставить солнце светить на Обон, праздник в честь умерших. Ее муж умер в тот же год, что и мать Хины, и в саду ее старого деревянного дома разыгрывается сцена, типичная для семейной жизни: деление арбуза, беседы на веранде, молитвы мертвым и ритуалы праздничного дня. Симпатия, возникающая между героями, зависит от общего опыта потери, который позволяет им разделить момент спокойствия и уюта – настолько важный, что три года спустя, вернувшись в Токио, Ходака обязательно навестит бабушку. В этом и заключается прелесть фильма, подтверждающего важность связей, возникших на задворках общества, которые не только придают смысл потере, но и позволяют нам справиться с ней и восполнить ее. Этот подход напоминает «Ловцов забытых голосов», но «Дитя погоды» распространяет мысль о том, как справиться с утратой, на более широкую аудиторию.

Неудивительно, что последняя задача Хины в качестве жрицы погоды – прогнать дождь, чтобы отец мог погулять с дочкой в парке. Отец, о котором идет речь, – Кейсукэ. Он, как и дети, – израненный персонаж, у которого умерла жена, а из-за его беспорядочной жизни у него отобрали опеку над дочерью, и встречаться с ребенком он может только в дни, когда нет дождя. Почти как в «Саду изящных слов», но наоборот. Ранее в фильме была показана трогательная сцена, где Кейсукэ стоит перед своей тещей в холле большого отеля, роскошь которого только подчеркивает потрепанный вид его одежды, в то время как широкий кадр, кажется, давит на него. Вдали от беспорядка своего дома, под пристальным взглядом старухи, Кейсукэ выглядел отверженным, совершенно неприспособленным к этому спокойному, гармоничному и роскошному миру. Но недостатки героя перечеркиваются, когда мы видим, как он стал своего рода отцом для Ходаки. Его попытки защитить мальчика компенсируют его неспособность позаботиться о дочери. Похоже, минусы Кейсукэ объединяют героев, ведь в 40 лет он ведет жизнь, не сильно отличающуюся от жизни Ходаки, – живет на задворках мира, который не проявляет к нему интереса. В день встречи в парке Нацуми быстро указывает Хине на это, когда двое мужчин отворачиваются, чтобы поиграть с Нагисой и дочерью Кейсукэ Мокой: «Тебе не кажется, что они похожи? […] Кэй тоже сбежал в Токио, когда был подростком. Тогда он встретил свою жену, любовь всей своей жизни». Очевидно, жизнь Ходаки повторяет судьбу Кейсукэ. Они идентичны, и это создает почти родственную связь между отцом, лишенным дочери, и ребенком, лишенным родителей. День в парке становится моментом откровений. В компании своей «приемной семьи» – Ходаки, Хины и Нагисы – Кейсукэ проводит время со своей настоящей дочерью – он обретает что-то чудесное благодаря людям, которых он встретил на задворках мира. Почти идеально вписавшись в середину фильма, сцена выглядит необыкновенно светлой: это момент благодати, когда пары Ходака/Кейсукэ, Хина/Нацуми и Нагиса/Мока образуют и разделяют простую, нежную близость, которая заключается в деталях: игре в траве, болтовне на скамейке, безобидном подтрунивании над друзьями. Мока относится к Нагисе как к брату, а к Хине – как к старшей сестре, и эти отношения сохраняются надолго: вновь образовавшаяся семья продолжает видеться даже спустя три года после их первой встречи. Таким образом, в фильме приемные семьи не просто заменяют настоящие – они исцеляют их и заботятся о «действительных» семьях, и после одиночества, которым пронизано начало фильма, это чрезвычайно ценная сила. Каждый персонаж превращает свои тоску и несчастья в инструмент для сближения с теми, кто будет бороться с негативными чувствами.

В заключение о Кейсукэ и его связи с Ходакой следует сказать, что как отцовская фигура он, конечно, не идеален, и, когда у юноши что-то идет не так, Кей бросает его, чтобы не рисковать своими шансами снова увидеть дочь. Во второй половине фильма Синкай изображает его эгоистом, готовым пожертвовать Хиной, чтобы «исправить» погоду. Однако этот эгоизм не то чтобы можно осудить: мы знаем историю Кейсукэ и понимаем, почему дождь для него становится препятствием. К тому же он не забывает Ходаку, он выглядит уязвимым и печальным после того, как бросил мальчика. Он снова начал пить и курить – эти привычки мешали ему видеться с дочерью – и ухудшает свои отношения с Нацуми. Иными словами, бросив «приемного сына» на произвол судьбы, Кей теряет себя, чувство ответственности за свои обязательства, доверие близких людей и превращается в уставшего старика, стать которым ему мешало только молодое и энергичное присутствие Ходаки. Поэтому неудивительно, что в конце фильма, чтобы стереть улики при обыске, он затапливает свой мезонин, и его маленькая квартира наполовину уходит под воду. И хотя он считает своим долгом помочь полиции арестовать Ходаку, потому что, осознавая пустоту собственного существования и сходство их опыта, он пытается защитить мальчика от собственной жизни, но в конце фильма он бросается на офицера, который удерживал Ходаку, охваченный отцовскими инстинктами и не способный вынести абсурдную жестокость и насилие взрослых, направляющих оружие на ребенка и обращающихся с ним как с преступником. Это инстинктивный поступок, противоречащий всем правилам, установленным им самим, многое говорит об узах, связывающих Кея с Ходакой, и о чувстве общности, характерном для героев картины. Они не похожи на сплоченную команду: это