Глаз вихря - Роджер Э. Мур

— «Нынешняя система обращения с эльфийскими пленниками оказалась значительно улучшенной по сравнению со старой системой», — размышлял генерал, делая паузу в своей работе. Многие войска по-прежнему предпочитали массовые ритуалы от заката до рассвета, разрешенные только во время религиозных праздников и военных торжеств, когда пленных было много, но эта система отнимала слишком много времени и требовала слишком много войск для управления пленными; это было просто расточительно. Теперь только три или четыре солдата и военный священник могли справиться с этими делами. Такой режим также позволял нормально спать, и новая церемония  удовлетворяла легионы. Но самое главное, она производила  глубокое впечатление на пленников, ожидавших своей очереди на красном гранитном блоке в увядшем саду цитадели, и они открывали самые замечательные секреты в надежде, что их пощадят. — «Это всегда самое забавное», — подумал генерал, приступая к последней порции донесений и откусывая еще один кусок мяса с рисом.

Иногда генерал останавливался и прислушивался к особенно интересному крику жертвы. Ему казалось, что он может разобрать отдельные слова на эльфийском языке, большинство из которых были мольбами о пощаде, но он никогда не был в этом уверен. Его слух только недавно восстановился после того дня, когда главная пушка на «Гроундлинг Сцытх»  взорвалась прямо перед ним во время высадки на этот любопытный маленький мир, который эльфы назвали Спиралью. Взрывная волна лишь поранила генерала во многих местах, благодаря его толстой броне и врожденной стойкости, но также убила восемнадцать морских пехотинцев и его предыдущего помощника-гоблина, третьего, которого он потерял всего за год. Помощников чертовски трудно обучить должным образом, и обходиться без них было в лучшем случае неудобно. Он надеялся, что нынешний помощник продержится еще какое-то время.

Красный свет утреннего солнца дополнялся магическими световыми шарами, расставленными по периметру комнаты, и генерал без труда читал. Воздух был еще прохладным, еще не дошел до сухого печного жара, который наступит после полудня. Еда была хорошо приготовлена, а вода — холодной и свежей. Должно быть, именно скука отчетов заставила генерала Форра выронить страницу из пальцев на стол. Он потер свою лысую, серую тыквообразную голову обеими огромными руками, закрыв глаза. Ему было трудно сосредоточиться, и он не был уверен, что же его беспокоит. Он привык к низким потолкам в эльфийских зданиях, едва ли на два фута выше его восьмифутового тела, и солнце Спирали не беспокоило его глаза так, как более яркие звезды. Он не обращал внимания на резкие перепады температуры. Даже его окованные сталью, отделанные черным, доспехи были настолько удобны, насколько это вообще возможно.

Это не могло быть и недостатком физических упражнений. Несмотря на окончание прямых боевых действий в последние несколько недель, генерал тщательно поддерживал свою богатырскую мускулатуру с помощью упражнений на подъем тяжестей и растяжек через день. Его бледно-серая кожа имела здоровый блеск, и ни одна из его многочисленных старых травм не беспокоила его в эти дни.

Что-то было не так. Через мгновение генерал понял, что это такое, и понял также, что немедленного лекарства от этого не существует. Он вздохнул и посмотрел на свой заваленный бумагами стол, отметив тяжелое пресс-папье из красного железа в виде тарантула, которое его солдаты отлили для него. Затем на большой глобус  Спирали из мифриловой стали, который  давным-давно сделали эльфы; там были странные извилистые реки, которые текли от полярных морей к экваториальному океану и обратно. Он не чувствовал от этого никакого вдохновения, и в этом была вся беда. Спираль была уже завоевана.

Подняв глаза, генерал обнаружил, что смотрит на огромные когтистые руки, установленные по обе стороны дубовых двойных дверей его просторного кабинета. Зеленая четырехпалая кожа хорошо сочеталась с белыми стенами, демонстрируя безмолвное свидетельство сломленной мощи эльфийских наземных сил. Зварт, который, когда-то владел этими когтями, был настоящим титаном, тридцатипятифутовым насекомообразным  монстром-нежитью, управляемым восемью эльфами. Генерал Форр снова пожалел, что не видел выражения на лицах эльфов, когда «зварт» выскочил из засады и выпустил в него свои быстрые магические снаряды, пока он руководил высадкой на Спираль. — «Клянусь Могилой Дукагша, это был бой, чертовски хороший бой». Особенно приятно было, потом отрезать руки от дымящейся зеленой развалины. Иногда эти эльфы знали пару хороших трюков, несмотря на всю пользу, которую они им давали в долгосрочной перспективе.

Генерал Форр откинулся на спинку стула, прислушиваясь к хриплым, далеким крикам пятого за день пленника. Садовые церемонии были хороши, но они теряли свою моральную ценность. В конце концов, эти эльфы были всего лишь фермерами, а не воинами, захваченными в бою. Последняя битва за Спираль произошла слишком давно. Маленькое оранжевое солнце  Спирали теперь поднималось и садилось над миром, контролируемым наземными и космическими силами Флота Тарантула. Поскольку местные военные силы превратились в кровь и кости, войскам не хватало подходящего выхода для их энергии и агрессии. Охота за эльфийскими беженцами в глубоких пещерах и горах была работой для орков и гоблинов, а не для хорошо обученных морских пехотинцев генерала в черных доспехах, вроде скро и огров.

— «Мы пришли сюда убивать эльфов», — мрачно подумал генерал, — «а не успокаиваться, играть в игры и ссориться между собой». Где-то в этой огромной хрустальной сфере было еще больше эльфов, возможно, даже элементы Имперского Флота, но охота за ними слишком растянет ресурсы Флота Тарантула, до тех пор, пока скро не успеют построить больше кораблей на Спирали. Это была третья сфера, которую генерал повидал с тех пор, как началась Война Мести, и некогда могучий флот уменьшился более чем на две трети в постоянной, славной, вызывающей, дикой, праведной битве. Все прекрасные корабли-богомолы были уничтожены; спешно отремонтированные брошенные и захваченные корабли были введены в строй. Они должны были отдохнуть или погибнуть.

В этом, конечно, и заключалась вся проблема. Генерал Форр ненавидел просто так сидеть здесь, зная, что его войска гниют изнутри. — «Мы должны снова вернуться в дикое пространство», — подумал он. — «Вот уже пять дней, как мы болтаемся без дела, и отчеты заполняются сводками казней за драки между солдатами. Эта энергия должна быть направлена на Имперский Флот, а не на соратников. Конечно, за всем этим стоит проклятая политика».

Глаза генерала блуждали по комнате, рассматривая грубый набор племенных, религиозных и боевых знамен, скопившихся на стенах по обе стороны от дверей, помимо когтистых лап зварта. Политика адмирала Флота Тарантула, позволявшая простым оркам входить в