И время остановилось - Кларисса Сабар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Срань господня! – вдруг выругался Леандр, вырвав Аурелию из раздумий. – Я так больше не могу!
Девушка мгновенно поняла, что так разозлило отца. Телега с дровами увязла в раскисшей земле по самую ось, и лошадь никак не могла ее вытянуть.
– Приехали, – вздохнула Мари. – И что теперь? Не бросать же весь этот воз.
– Подождите, – вспомнила Аурелия, – я тут недавно видела двух здоровенных волов, мы тогда шли мимо луга напротив Марселины.
– Точно! – встрепенулся отец. – Это же поле старика Жанно. Может, одолжит нам скотину.
Он тут же послал Луи с Аннетт к фермеру за подмогой.
– Если ничего не случится, через четверть часа они будут там, – прикинул он, глядя вслед малышам, припустившим со всех ног.
Аурелия уселась на пень. Пятнадцать минут безделья – да это ж целая вечность! От Антуана не было ни слуху ни духу, и ее обуревало отчаяние – такое, что хотелось выть. Когда он вот так уезжал, связаться с ним было невозможно, из-за чего они недавно и разругались в пух и прах. Аурелия умоляла завязать с вылазками, которые теперь, когда боши оккупировали всю страну, становились все дольше и опаснее. Риск был просто запредельный, в последнее время многих проводников схватили.
Но сколько бы Аурелия ни рыдала, ни заглядывала ему в глаза, Антуан стоял на своем. Он уже спас десятки детей и на полпути останавливаться не собирался. Теперь Аурелия, конечно, стыдилась, что закатила ему такую истерику. Ей было очень тревожно – вдруг с ним что-то случилось? Мари подсела рядом.
– Господи, какая ты бледная! Из-за Антуана?
Аурелия смахнула со щеки слезинку.
– Сил моих больше нет, – шмыгнула она носом. – Он постоянно рискует собой, спасая других, а я тут сижу и ною, что хочу его только для себя.
– Ты просто человек, – попыталась утешить ее Мари. – Человек, который тоже по-своему борется. Верь в себя.
– Да ладно тебе… Я же почти ничего не делаю, а вы с Антуаном всегда думаете в первую очередь о других.
– И ты! – воскликнула Мари. – Вспомни, без тебя мы бы не вывезли Дину из Парижа. Тебя за такое и арестовать могли, и расстрелять! Ты рисковала, участвуя в выброске. И сейчас рискуешь, пряча у нас тех, кому Антуан помогает бежать. Не понимаю, зачем ты себя коришь.
– Я эгоистка, Мари. Только об одном и думаю – когда же закончится эта проклятая война и мы с Антуаном сможем пожениться. Только это мной и движет.
Жюльен, стоявший неподалеку, подошел и присел на корточки рядом с Аурелией.
– Ты? Эгоистка? – улыбнулся он. – Кому расскажешь – не поверят! Я только на днях слышал, как ты говорила отцу: мир так несправедлив, надо с этим что-то делать. Ой, не смеши! И потом, если не думать о любви в двадцать лет, то когда вообще думать? Жизнь без капли радости – тоска зеленая.
Аурелия сдалась и слабо улыбнулась в ответ. Она невольно отметила, что посреди леса Жюльен смотрится чудовищно неуместно – со своими длинными светлыми локонами и короткими штанами, из-под которых виднеются носки.
– Я просто с ума сойду, если Антуан сегодня не вернется, – добавила она. – До смерти боюсь, что его раскроют!
Жюльен снова попытался ее утешить:
– Да не волнуйся ты так. Антуан уж точно сможет выпутаться из любой передряги.
Заметив их унылые лица, Томас шагнул вперед и достал из кармана бутылку с самогоном.
– Давайте выпьем, друзья! Нет лучше средства от тоски!
Мари тихонько фыркнула:
– А что, Томас, у тебя бывает плохое настроение?
Испанец хлебнул из горлышка, потом протянул бутылку ей.
– Еще как бывает. Когда о родине думаю – просто крутит в груди.
Мари тоже сделала глоток, зажмурившись от крепости напитка.
– А какой была Испания до войны? – спросила она, передавая бутылку отцу.
Поколебавшись, Томас сел рядом с ней.
– Сказочной, – прошептал он. – Я как наяву вижу оливковые рощи, высохшую от жары землю. Знойные сиесты, когда все смолкает, потому что люди прячутся от духоты… Зато вечера были веселые, шумные. Все высыпа́ли на улицы, смеялись, танцевали! Да, весело жила моя страна до всего этого.
Убаюканные воспоминаниями Томаса, все вдруг затосковали по былым временам. Наступила тишина, потом Мари подала голос:
– Когда-нибудь вы непременно вернетесь в прекрасную Испанию.
– Нет, теперь нам нужно строить жизнь здесь, во Франции.
Тут вернулись Луи с Аннетт и привели фермера с двумя волами.
– О, Жанно, здорóво! – обрадовался Леандр. – Прости, что побеспокоили. Только полюбуйся, во что мы вляпались.
Фермер, еще крепкий, несмотря на семьдесят с лишним, обошел телегу, оценивая масштабы бедствия.
– Для моих волов тут нет ничего невозможного, – заключил он. – Только поторапливаться надо. Боши прочесывают округу, я видел, как они зашли в лес с запада.
Все обменялись встревоженными взглядами, гадая, что здесь могло понадобиться нацистам.
– Может, золото ищут, – усмехнулся Пабло, помогая запрягать волов.
Животные справились за считаные минуты. Но стоило повернуть назад с поклажей, как где-то вдалеке грохнул выстрел.
– Та-ак! – пробурчал Жанно. – Похоже, нашли что искали. Лучше отсюда убраться.
Места были знакомые, поэтому им удалось добраться до Ла-Шемольер, избежав встречи с солдатами. А вот грохот стрельбы докатился и до фермы. Там их встретили перепуганные до смерти Марселина и Ариэль. Женщины забаррикадировались на кухне и решились выйти, лишь узнав голос Леандра. И если Марселина выдохнула, узнав, что немцы охотились не за ними, то Ариэль никак не могла успокоиться.
– В этот раз пронесло, но если бы они нагрянули сюда и нашли меня? – тревожилась она.
– Решили бы, что ты из семьи Марселины, – попыталась успокоить ее Аурелия. – Пока никто не донес…
Ариэль прервала ее взмахом руки.
– Мило с твоей стороны, но боши любят совать нос не в свое дело – а мой-то нос уж точно не спрячешь. Найдут меня – всем конец. Я подставляю вас под удар, пока живу у Марселины. Почти два года просидели тихо – и то хорошо. Надо уходить.
Скрестив руки на груди, хозяйка яростно вскинулась:
– А о дочке вы подумали? Куда ж вы ее опять потащите?
Ариэль бросила полный муки взгляд на Дину, увлеченно складывающую деревянные кубики.
– С вами моя девочка в безопасности. Ей всего четыре, в таком возрасте документы не нужны. Сойдет за вашу племянницу.
– Вы с ума сошли! – запротестовала Марселина. – Месье Моро, да скажите же ей!
Поразмыслив, Леандр предложил Ариэль пока повременить и посмотреть, как будут развиваться события. А там можно и поискать более надежное убежище. Ариэль без особой уверенности кивнула, и у Аурелии сжалось сердце. Марселина позвала всех подкрепиться перед дорогой домой, но Аурелия так разволновалась, что кусок в горло не лез. Сейчас помогли бы только объятия Антуана – чтобы забыться в них хоть на миг, не думать о страшной угрозе, нависшей над близкими…
* * *
Антуан объявился четыре дня спустя, за считаные минуты до одиннадцати, до комендантского часа. Он проскользнул в калитку и прокрался к дому, под его ногами похрустывал иней. На пороге его встретил Леандр, держа тлеющую сигарету, от которой вился дымок. Аурелия, укутанная в меховой полушубок матери, ждала рядом с отцом. Завидев Антуана, она сорвалась с места и кинулась ему навстречу.
– Слава Богу, наконец-то! Я вся извелась!
Антуан торопливо ответил на ее поцелуй и шепотом спросил:
– Вы знали, что я сегодня вернусь?
Леандр затушил сигарету и увлек молодых людей в дом. Захлопнул дверь, задернул штору и жестом велел говорить потише, чтоб не разбудить спавших наверху Мари, Жюльена и Луи. На цыпочках все прошли на кухню, которую освещали только свечи. Леандр пояснил:
– Знать не знал, но, когда вчера утром полиция начала меня о тебе расспрашивать, я понял – решишь у нас укрыться.
На самом деле они с Аурелией не спали почти всю предыдущую ночь – ждали, что он вернется. Фернан рассказал, что выстрел в лесу – просто случайность: немцы заподозрили, что Антуан прячется в чащах вокруг Шатийона после того, как прикончил офицера.
– Значит, вы все знаете, – выдохнул Антуан, и в
