Почему распался СССР. Вспоминают руководители союзных республик - Аркадий Дубнов

тогда мог регулярно встречаться с Михаилом Сергеевичем в Москве – он ко мне относился с симпатией. Я говорил: «Михаил Сергеевич, у нас тоже будут выборы. Очень сложная ситуация, лучше бы вы сами Айтматова назначили». А он сказал: «Он нам нужен здесь». И, главное, сам Айтматов не хотел.

– А как Горбачев отнесся к вашей кандидатуре?

– Отнесся позитивно. Но он узнал об этом постфактум.

– Но Горбачев же знал, что предстоят выборы президента Киргизии. Неужели он никак не контролировал процесс?

– Нет, никак. Он тогда уже не контролировал республики. Всецело был занят общесоюзными проблемами.

– А правда, что он предлагал Нурсултану Назарбаеву быть последним премьер-министром Союза?

– Да, мы это обсуждали. В ходе новоогаревского процесса президенты говорили Михаилу Сергеевичу, что после подписания нового договора нужно будет сформировать новое правительство. И желательно, чтобы во главе был кто-то из нашего состава – вот, мол, пожалуйста: экономист, промышленник Назарбаев, самый достойный.

– Еще говорили, что вам он предлагал быть вице-президентом Советского Союза.

– А вот это уже миф. Предполагаю, что он возник таким образом. 19 августа я выступил против ГКЧП, а 26 августа была внеочередная сессия Верховного совета. Первым говорил Руслан Хасбулатов. Потом Михаил Сергеевич подчеркнул, что Аскар Акаев был одним из немногих, кто выступил против ГКЧП и поддержал законную власть, и мне тоже дали слово. А третьим выступал Анатолий Собчак. В перерыве за чаем мы все оказались рядом – Михаил Сергеевич, Анатолий и я. С Собчаком мы тоже дружили по межрегиональной группе, к тому же я долго жил в Ленинграде, так что он ко мне хорошо относился. Собчак сказал: «Михаил Сергеевич, смотрите, Аскар Акаевич такой талантливый, способный. Чего ему делать в республике? Надо предоставить ему работу на союзном уровне». Михаил Сергеевич ответил: «Конечно, можем подумать, если он хочет». А я говорю: «Я только-только избрался президентом. Я, конечно, крайне благодарен, но лучше поработаю на родине». Вокруг нас были люди, так что этот разговор потом распространился. Но все началось с одной фразы Собчака.

– Считается, что ошские события – один из ключевых эпизодов, подтолкнувших Советский Союз к развалу. Хотя называют разные причины: неспособность выдержать гонку вооружений с Америкой, падение цен на нефть в 1980-е годы…

– Падение цен на нефть – одна из основных причин, конечно.

– А еще война в Афганистане, катастрофа в Чернобыле и ее последствия.

– Совершенно верно. Еще Спитакское землетрясение. Я был там в командировке, это было ужасно. Кроме того, развалу способствовали этнические конфликты: Карабах, Абхазия, ферганские события в Узбекистане, Ош. Я считаю, Михаилу Сергеевичу тотально не везло.

– Но ошские события были катализатором всех дальнейших событий в Киргизии.

– Да, совершенно верно. Три тысячи человек погибло. Ош, Узген, Ноокат – вся Ошская область.

– Вы анализировали, почему Ош случился именно в тот момент, когда начала слабеть центральная власть?

– Я не вдавался в это. Я все силы бросил на то, чтобы ликвидировать последствия трагедии. Огромную роль сыграли в этом и Михаил Сергеевич, и Чингиз Айтматов, и Каримов. Он приезжал в Ош регулярно до 1997 года, и, если бы вы тогда спросили узбеков, живших на юге Кыргызстана, кто их президент, они бы ответили, что Каримов. Я его сам приглашал: «Ислам-акя, надо приехать в Ош». Меня, конечно, критиковали за то, что я к нему так обращаюсь. Но ведь мы на Востоке, я младше, разница велика, а он мудрый человек. Почему нет? Я до сих пор к нему испытываю уважение. Когда мы впервые вместе с Каримовым вышли к ошским узбекам – а их собралось 100 тысяч человек, – Каримов сказал: «Вот мой друг. Он искренне хочет, чтобы здесь все было спокойно». И они хором ответили, что поддерживают Акаева.

– В середине 1990-х я ездил из Бишкека в Торугарт и проезжали через Нарын на китайско-киргизской границе. Сопровождавший меня майор-таможенник спросил: «Скажите, а вы знакомы с Каримовым, президентом Узбекистана?» Я ответил, что знаком. «А вы видели его лично?» «Видел не раз, встречался», – отвечаю. «Вот бы нам такого президента!»

– Я же говорю. Тогда на юге Киргизии всюду – но особенно в узбекской части – президентом считали его. Меня признали только к концу 1990-х, когда установилось крепкое межэтническое согласие и когда мы там открыли узбекские университеты и школы.

– Но все равно отношения с Ташкентом, с Каримовым складывались тяжело.

– Нет, у меня с ним всегда были хорошие отношения.

– А когда были проблемы с поставками узбекского газа в Киргизию?

– Вы знаете, я получал самый дешевый газ в Средней Азии – 42 доллара за тысячу кубометров. Причем я был единственный, кому Ислам-акя разрешал 50 % товарного покрытия. То есть мы платили 21 доллар.

– А чем вы расплачивались в качестве бартера?

– Электроэнергией. Мы тогда экспортировали много электроэнергии. Вообще я считаю, что колоссальная ошибка [Алмазбека] Атамбаева (нынешний президент Киргизии. – Прим. ред.) в том, что он испортил личные отношения с Каримовым. Что я делал? Я каждую осень в конце августа или в сентябре звонил ему: «Ислам-акя, хочу приехать, навестить вас, обсудить накопившиеся вопросы». Я всегда приезжал, и мы находили взаимопонимание.

– И он знал зачем.

– Да, мы решали вопросы. И никаких перебоев не было; все проблемы с газом начались после меня. А самый дорогой газ, к слову, получал Рахмон.

– Ну, это отдельная история – отношения между Душанбе и Ташкентом.

– Я всегда исходил из того, что соседей, как и родителей, не выбирают. Поэтому я старался строить добрые отношения с соседями – с Ислам-акя, с Рахмоном (я ему много помогал в трудные годы). А с Сапармуратом Атаевичем [Ниязовым] у меня отношения были еще лучше, потому что мы оба учились в Ленинграде. Два наших старших лидера – Каримов и Назарбаев – подтрунивали над ним, называли его шутя «наш Супермурат». А я был с ним вежлив, поэтому он ко мне относился по-доброму. В общем, со всеми соседями, включая Китай, у меня всегда были хорошие отношения.

– Вы математик, занимались математическими моделями. Вам как аналитику могла прийти в голову мысль, что в конце 1980-х все идет к развалу Советского Союза?

– Категорически нет. Я вообще-то советский человек и до сих пор по менталитету остаюсь им. Я вам расскажу о двух случаях, которые у меня вызвали возмущение, хотя к людям, ответственным за них, я питал огромное уважение и симпатию. Первый. Моим учителем был академик Юрий Денисюк – великий ученый, изобретатель трехмерной голографии. Он не получил Нобелевскую премию по физике только из-за того, что все его труды были засекречены. Он много раз приезжал в Кыргызстан, любил походы, мы путешествовали по горам. И в конце 1970-х он