История призрака - Джим Батчер

Она смотрела на меня, тяжело дыша. Её потребовалось несколько секунд чтобы оглядеть комнату.

Все глаза были устремлены на неё. Официантка стояла широко раскрыв глаза, всё ещё держа трубку у уха.

Молли оглядела их и только потом сказала: – Боже, хороши люди. Вы не знаете. Вы не знали бы, даже если б один из них подошёл к вам и вырвал мозги из вашего черепа.

Она поднялась, взяла камертон и оставила кучку денег на столе. Указала на официантку и сказала: – Положи трубку. Или не получишь чаевых.

Трубка с грохотом упала на пол из рук женщины.

– Видишь?- спросила она, оглядываясь на меня.- Это то, что я делаю. Это то, в чём я хороша.

Я сидел там, ошеломлённый и убитый горем, неспособный придумать что сказать или сделать, чтобы помочь Молли.

Я наблюдал, как моя безумная ученица вышла из молчащего ресторана в холодную ночь.

Глава 24

Я шёл по тёмным улицам думая. Или, по крайней мере, пытаясь думать.

Когда я был жив, ходьба была тем, что я делал, когда мне нужно было что-то обдумать. Нагрузите тело усилием, активностью или физическим упражнениями чтобы мыслительный процесс перестал волновать. У меня больше не было тела, но я не знал как ещё справиться с проблемами обрушившимися на меня.

И так я шёл, тихий и невидимый, с опущенной головой, и яростно размышлял пока шёл.

Один факт ясно виделся мне,ярко освещенный перед моим мысленным взором суровой реальностью, в которой жизни многих людей вокруг меня оказались в опасности:

Под конец, в самый ответственный момент, я облажался.

Я рос сиротой, кроме нескольких смутных воспоминаний об отце до его смерти. Моё детство не было вещью, которую я бы пожелал кому-либо. Я столкнулся с некоторыми плохими людьми. Джастин был худший из них – настоящий монстр.

Когда мне было шестнадцать или семнадцать лет, всё ещё страдая от предательства, и уверенный что никогда не познаю радости иметь дом, друзей или семью, я дал себе обещание: Я никогда не позволю своему ребенку расти также как я – переезжать из дома в дом, быть легкой жертвой без какой-либо защиты, без стабильности, без уверенности в завтрашнем дне.

Никогда.

Когда Сьюзен обратилась ко мне за помощью, чтобы вернуть Мэгги, я пошёл на всё, не раздумывая. Этот ребёнок был моей дочерью. Не имело значения что я не знал о ее существовании и никогда прежде не видел. Мой ребёнок, плоть от моей плоти, нуждался в помощи и защите. Я был её отцом. Я бы умер, чтобы защитить её Без вариантов.

У меня могли быть веские причины. Наилучшие намерения.

Но намерений недостаточно, как бы хороши они не были. Ваши намерения могут привести туда, где у вас появляется реальный выбор.

Выбор, который, в итоге, идет в счет.

Чтобы вернуть свою дочь, я пересёк черту. Не просто пересёк; я бы разбежался и перепрыгнул её к чертям. Я заключил сделку с Королевой Воздуха и Тьмы, отдав ей свою волю, сам, в обмен Мэб дала мне власть чтобы бросить вызов Красному Королю и их чудовищной Коллегии. Это было глупо.

У меня было на то ряд причин. Меня спиной приперли к стенке. Точнее мне сломали спину и приперли к стенке. Всю помощь которую я мог найти, союзников, трюки или уловки из моего арсенала, всего этого было недостаточно. Мой дом разрушили. Как и мою машину. Я даже не мог встать и ходить, а воевать тем более. И мощь, которая выстроилась против меня была так велика – что даже Белый Совет чародеев был в ужасе от этого.

В тот мрачный час я решил продать свою душу. И после этого, я вывел своих самых близких друзей и союзников на то, что я знал, было самоубийственной миссией. Я знал что эта битва дико перегрузит психологические чувства Молли, и даже если она выживет, она никогда не станет прежней. Я рискнул двумя незаменимыми Мечами Креста, хранившимися у меня, отправляя их в бой, хотя знал, что в случае неудачи самые мощные в мире оружия могли быть захвачены врагом и потеряны для мира.

И когда я понял, что кровавый обряд, нацеленный на меня Красным Королём, можно использовать против Красной Коллегии, я сделал это не задумываясь.

Я убил Сьюзен Родригес на каменном алтаре в Чичен-Ице и истребил Красную Коллегию. Я спас мою девочку.

Я создал прекрасную ситуацию для хаоса в сверхъестественном мире. Внезапное отсутствие Красной Коллегии устранило тысячи монстров из мира, но это означало то, что десятки тысяч монстров стали способны возвыситься и заполнить вакуум, созданный мною. Я вздрогнул, когда задался вопросом, сколько же чужих девочек пострадало или оказалось убито в результате.

И, Господи упаси… Я сделал бы это снова. Это не было правильным. Это не было благородным. Это не было хорошо. Я провёл со своей дочерью меньше трёх часов – и клянусь Богом, если бы это значило держать её в безопасности, я бы сделал это снова.

Может быть Белому Совету нужен Восьмой Закон Магии: закон непреднамеренных последствий.

Как вы измерите одну жизнь другой? Может тысяча смертей сможет уравновесить одну жизнь? Даже если у Мэб не было времени чтобы завладеть мой, как я мог убедиться что само желание пересечь черту не превратило меня в какого-нибудь монстра?

Я понял что остановился, стоя на Мичиган Авеню, перед мостом через чикагскую реку. Выпавший снег наполнил ночь светом. Только вода внизу была тёмная, чёрная и тихая, как Лето и Стикс разом.

Я посмотрел на башни неподалёку. NBC. Гостиница Трампа. Шератон. Они стояли высокие, прямые и чистые в ночи. Золотой свет мигнул в окнах.

Я повернулся и посмотрел на юг, на деловой центр Чикаго, на хорошо знакомый мне горизонт. Это был редкий момент тишины на всём Мичиган Авеню. Уличные фонари. Светофоры. Рассеивали падающие снежинки, делая всё симпатичным и белым, вместо мокрого и коричневого.

Боже, мой город прекрасен.

Чикаго. Он безумен и неистов, и коррумпирован, и жизненно важен, и художественен, и благороден, и жесток, и замечателен. Он полон жадности и надежды, и ненависти, и желания, и волнения, и боли, и счастья. Воздух наполнен криками и смехом, сиренами, злобными воплями, выстрелами, музыкой. Этот нереальный город в войне с самим собой, каждая ужасная и прекрасная вещь смешивается вместе, чтобы создать что-то ужасающее и замечательное и совершенно неповторимое.

Я провёл свою взрослую жизнь сражаясь здесь, проливая кровь, защищая людей от угроз, для них чисто вымышленных.

Из-за того что я сделал, пересёк границы, город сошёл с ума. Фомор и их водолазки. Странные призрачные беспорядки. Толпы запуганного народа из свехестественного сообщества.

Я не хотел чтобы это произошло, но было без разницы. Я был тем парнем который сделал свой выбор.

Всё это было на мне.

Я смотрел вниз, на тихую тьму реки. Я бы мог войти в неё, понял я. Проточная вода нарушит сверхъестественную энергию, смоет, уничтожит структуру, в которой она циркулирует.