История призрака - Джим Батчер

– Навестить старого друга.

Мы пошли на улицу у северной оконечности Южной Стороны. Бедный – было нечестным описанием этого места, потому что бедой может быть гроза, ураган или какая-нибудь катастрофа. Некоторые районы Чикаго – дивная ярмарка, некоторые выглядят как после катастрофы. Этот квартал выглядел так, будто пережил апокалипсис, хмыкнул и сказал "Плевать". Во всем квартале не было стекол в окнах – только цельные доски, большинство из которых были укреплены железными прутьями, и зияющие дырами.

У зданий имелись защитные ограждения за пределами подъездов, буквально увешанные колючей проволокой. Вам понадобится паяльная лампа, чтобы пройти через них. По крайней мере, один из заборов передо мной был вскрыт паяльной лампой. Металлические клетки также покрывали уличные фонари, но все они всё равно не работали. Тяжеловато из дешевого метала сделать сетку, которая остановит пулю.

Любое плоское доступное пространство было покрыто граффити, которое теперь называют уличным искусством. Хотя искусство предполагает создание красоты. Эти надписи были территориальными метками, такими же, как моча на дереве. Я видел некоторые «незаконные» искусства, но это не из их числа. Глухие басы перекаченного до абсурда сабвуфера разносили грохочущий ритм вверх и вниз по кварталу, громкие настолько, что заставляли свежевыпавший снег подрагивать и падать ещё немного.

В поле зрения не было никого. Никого. Конечно, было уже поздно, но это ещё одна странность Чикаго.

Я наблюдал, как Фитц осмотрелся и пришёл к такому же выводу как и я в первый раз – очевидная нищета, отсутствие безопасности, громкая нарушающая порядок музыка, без единой попытки её прекратить.

– Это чужая территория, – сказал он, резко останавливаясь. – Я один, я безоружен и я туда идти не собираюсь.

– Вице Лорды, – сказал я. – Или были ими несколько лет назад. Они долгоживущая банда, так что, я полагаю, что они все ещё ими являются.

– По-прежнему не собираюсь туда соваться, – сказал Фитц.

– Ну, давай же, Фитц, сказал я. – Они не так уж плохи. Для банды. Они почти всегда имеют хороший повод убить тех, кого убивают И потом, они поддерживают мир на этих улицах, если вы, конечно, не слишком запоздали со своими платежами.

– Да. Они звучат круто.

Я пожал плечами, хотя он не мог видеть этого. – Полиция едет сюда на вызов так долго, словно это дорога в ад, и приезжает как раз после того, как все уже прозошло. Люди, находящиеся здесь, с большей вероятностью получат помощь от члена банды, чем от от копа, если они попдают в беду.

– Ты прикалываешься?

– Нет, – сказал я. – Так не должно быть. Банды криминально опасны. Они правят, опираясь на силу и страх. Но, по крайней мере, они не претендуют на что-либо другое.

Фитц скривился и опустил глаза, уставившись на мгновение на открытые ладони. Потом он сказал: – Полагаю, я не в том месте, где я могу бросать камни.

– Ты не смог бы разбить что либо, даже если бы сделал это, – сказал я. – Мертвым ты мне не нужен, парень. Мы не собираемся увязнуть здесь. Первое место справа. Если ты не пройдешь мимо, ты не пересечешь никакую черту.

Фитц нахмурился. – Место с металлическим ставнями?

– Да. Ты помнишь, что я велел тебе сказать?

– Да, да, я помню сценарий, – сказал Фитц, хмурясь. – Можем мы наконец покончить с этим?

– Я не единственный, кто может постучаться в дверь.

Он нахмурился еще больше и начал двигаться.

Здание, в которое он направился, было частью еще большего сооружения, в котором когда-то располагались четыре небольших конторы. Одна была клиникой, одна адвокатской конторой, а еще одна небольшой продуктовой лавкой. Сейчас они были разрушены и пустовали. Осталась единственная, четвертая. Металлические ставни поверх дверного проема содержали только одну вещь, которая выглядела как элемент современного искусства: портрет почти в натуральную величину довольно унылого ангела, подол его платья был грязным и потертым, его растрепанные волосы не прилагали никакого усилия, чтобы скрыть наступающее облысение. Он держал пончик в одной руке, а в другой обрез, направленный прямо в сторону смотрящего.

– Эх, – сказал я. – Что-то новенькое.

Фитц рассматривал картину с опаской. – Еще раз напомни, что это за место?

– Детективное агенство, – сказал я. – Оборванный Ангел.

– Выглядит, как будто закрыто, – сказал Фитц.

– Ник не может позволить себе квартиру, – сказал я. – Он спит здесь. Пьет иногда. Возможно, тебе придется вести себя погромче.

Фитц посмотрел на замок, а затем на дверь. – Да. Отлично. – Он постучал в металлическую ставню. Ничего не произошло. Он повторил это, выстукивая громче и дольше. По-прежнему, ничего.

– Тиктак, парень.

Он сердито посмотрел в мою сторон. Затем принялся выбивать на ставне тяжелый, устойчивый ритм.

Возможно, минут пять спустя, раздался щелчок спикера, видимо, достаточно маленького, чтобы оставаться незамеченным, находясь на виду. – Что? – сказал сердитый, искореженный виски голос.

– Мм.., – сказал Фитц. – Вы Ник Кристиан?

– Кто спрашивает?

– Меня зовут Фитц, – сказал парнишка. Он изменил тон своего голоса на более высокий, чем обычно. Это заставило его звучать чертовски намного моложе. – Гарри Дрезден сказал, что если я когда-нибудь попаду в беду, я могу прийти к вам.

Наступила долгая тишина. Затем голос Ника сказал тяжело: – Дрезден – это история.

– Поэтому я сюда и пришел,- сказал Фитц. – Больше мне некуда идти.

В голосе Ника прозвучало раздражение. – Черт. Это он велел тебе сказать так, верно?

Фитц выглядел слегка ошарашенным. – Ну. Да, в самом деле так.

Я слишком стар для этого дерьма, – проворчал он. Затем было несколько громких щелчков и короткий, протяжный скрип металла, и засов был открыт.

Ник Кристиан не сильно изменился с тех пор как я видел его в последний раз. Он был низким, не в форме, ну прошел его пятидесятый день рождения, и имел острые, быстрые темные глаза, которые казалось замечали все вокруг. Его лысина стала больше. Впрочем как и его живот. Он был одет в белую майку и боксерские трусы и он держал в правой руке старую деревянную бейсбольную биту. Он впился взглядом в Фитца и дрожал.

– Хорошо, парень. Заходи, не стой на холоде. И держи свои руки навиду, или я разобью твою голову.

Фитц поднял руки вверх чтобы их легко можно было увидеть и вошел внутрь. Я зашел следом. В дверном проеме был порог, но он был как черт знает что, похож больше на упаковочную пленку чем на стену. Вероятно тому виной было ведение дел и проживание в одном и том же месте. Я протиснулся сквозь него, следуя за Фитцем.

– Хорошо, – сказал Ник. – Закрой засов и дверь. Поверни все замки.