Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - Дэвид Керцер

рода сделку Бастианини намеревался заключить с союзниками. Перед тем как посетить Мальоне, он встречался с Альберто Пирелли, чтобы обсудить тот же вопрос, и заявил о необходимости создать правительство национального единства, где промышленник мог бы занять пост министра иностранных дел, однако Бастианини помалкивал о том, останется ли Муссолини главой правительства. Он планировал прозондировать почву и выяснить, как британцы относятся к тому, чтобы Италия возглавила целую группу стран гитлеровской коалиции в составе, в частности, Румынии и Венгрии, которая выйдет из войны[657].

«А кто именно может стать неофициальным эмиссаром?» – поинтересовался кардинал, которого беспокоила необходимость выдать ватиканское удостоверение личности для такой цели. Бастианини предложил кандидатуру Джованни Фумми, римского банкира, который когда-то был представителем американских финансовых групп в Европе.

Заметив нерешительность кардинала, Бастианини подчеркнул, в какой опасности окажется Ватикан, если разгромленная Италия будет вынуждена отдать себя на милость «коалиции коммунистических сил, вступившей в союз с антипапистами и протестантами». Подняв взгляд, кардинал указал на распятие из слоновой кости, установленное на его столе, и изрек: «Да, мы в руках Божьих».

В конце концов Мальоне согласился снабдить эмиссара нужными документами и заверил визитера, что сообщит папе об этом плане, хотя и добавил, что сомневается в его успехе, поскольку британцы и американцы неоднократно давали понять, что не желают вести переговоры с фашистским правительством Италии. По словам замминистра, в случае отказа у Фумми будет наготове ответ – альтернативой подобным переговорам станет «русифицированная» Италия и закат христианской цивилизации в Европе.

Два дня спустя Фумми прибыл в Ватикан, где его уже ожидали нужные документы. Но эта миссия ни к чему не привела, как и предсказывал кардинал[658].

За последние месяцы Муссолини получил целый ряд полицейских донесений, где подробно рассказывалось о народном гневе по поводу коррупции, связанной с семьей его любовницы. Марчелло, брат Клары, постоянно попадал в неприятные ситуации из-за сомнительных деловых схем, проворачиваемых с помощью связей в правительстве. В одной из последних затей он воспользовался контактами в Испании для организации международной торговли контрабандным золотом. Работа отца Клары в местной газете в качестве ведущего колонки и успешная актерская карьера ее младшей сестры Мириам (в прошлом году она получила главную роль в итальянском фильме «Пути сердца») считались результатом покровительства дуче. Доходы семьи, позволявшие сорить деньгами, тоже были предметом многочисленных нежелательных пересудов. Эдда постоянно осуждала связь отца с Кларой. Она даже убедила сочувствовавшего ей члена правительства составить досье о незаконных делишках брата Клары и показала его отцу. «Я избавлюсь от этой женщины, и со всеми аферами будет покончено», – пообещал Муссолини своему любимому ребенку. За этим последовала череда вялых попыток и в самом деле завершить роман с Кларой.

В начале мая Муссолини распорядился, чтобы полицейский, дежурящий у заднего входа в палаццо Венеция, больше не пускал Клару. Когда служака преградил ей путь, любовница диктатора громко запротестовала, однако так и не смогла убедить полицейского пропустить ее. Вернувшись домой, она взялась за перо, свое излюбленное оружие, и настрочила любовнику разгневанное письмо: «Ты пытаешься избавиться от меня самым грубым образом, нарываясь на скандал… Ты обращаешься со мной словно с воровкой и проституткой». Она заявила, что умрет, «сокрушенная вечной болью». Мать Клары, всегда готовая защищать ее, сама написала дуче. Она просила его не верить той клевете, которую Чиано, Эдда и другие распространяют о Кларетте (именно так она ее называла), а ее дочь любит его безгранично. Она писала: «Жизнь Кларетты – в ваших руках»[659].

Муссолини приказал установить за Кларой полицейское наблюдение – не в последнюю очередь из-за подозрения, что она ему изменяет. Впрочем, в мутном мирке тайной полиции эту слежку вели не только по приказу Муссолини, но и по распоряжению других влиятельных фигур, которые хотели иметь сведения о второй семье дуче.

Вскоре после полудня 15 июля 1943 г. генерал разведслужбы под каким-то предлогом явился в роскошный дом семейства Петаччи, располагавшийся на холме Монте-Марио. Огромное фасадное окно из хрусталя обрамляло весь нижний этаж гигантского особняка, так что строение, заметил генерал, напоминало «здоровенную коробку, водруженную на глыбу льда». Его доклад позволяет получить некоторое представление о жизни в особняке Петаччи, выстроенном на средства, которые, как полагали многие, утекли из государственной казны не без помощи одного из подручных Муссолини. После того как один из слуг семейства не без труда отворил массивную раздвижную дверь (тоже сделанную из хрусталя), генерала провели в огромную гостиную, украшенную 20 шикарными креслами, роялем и арфой. «На одной из стен», заметил он, имелся «невероятно уродливый портрет дурнушки». Все полы в доме были мраморные. Визитеру сообщили, что Клара примет его у себя в спальне, так что он предоставил детальное описание роскошества этого помещения, не забыв отметить, что смежная ванная комната отделана черным мрамором. На стене спальни висела большая цветная фотография Муссолини. Рядом стоял шкафчик с несметным количеством всевозможных лекарств. Как насмешливо сообщал генерал, Клара поведала ему, что страдает «от множества воображаемых недугов»[660].

Этот непростой период в отношениях с любовницей пришелся на драматичное время в жизни Муссолини. Итальянцы страдали, им приходилось довольствоваться макаронами, хлебом и другими базовыми продуктами, отпускаемыми по карточкам. В стране ширилось недовольство, когда люди увидели, что зажаты между наступающими англо-американскими силами и неуверенным в себе, но все еще могущественным союзником – Германией. Полиция доносила дуче, что предпринимаются попытки убедить короля сместить его. Два месяца назад сама Клара, его вернейшая защитница, предупреждала любовника о той угрозе, которую представляют для него маршал Бадольо и другие военачальники: «Твой генеральный штаб – гнездо мерзких змей». Она обвиняла Эдду и ее мужа в том, что они предали дуче, вступив в сговор с Виктором Эммануилом – «королем-карликом», как она его называла.

После того как Клару 18 июля в третий раз не пустили в палаццо Венеция, она возобновила свои предостережения: «Если ты падешь, как миф, как бог, мне останется лишь покончить с собой». Причиной ее отчаяния стало не только то, что дуче не допускал ее до себя, но и вполне обоснованные подозрения, что ее Бен встречается с другими женщинами. «Ты властен над моей жизнью и смертью, – писала она в своем обычном мелодраматическом стиле. – Твой приговор должен быть соразмерен нашей любви». Два дня спустя она написала ему снова: «Я бы с радостью своими руками убила Амброзио, Бадольо… Кавальеро, все военное командование, всех министров, которые тебя предают… Спасай себя… реагируй, принимай крайние меры, убивай, если необходимо»[661].

Глава 30

Низложение дуче

Итальянские солдаты на Сицилии бежали с поля боя, по пути срывая с себя военную форму. Войска союзников начинали стремительное продвижение по острову. На фоне этих событий группа давних соратников Муссолини (включая Боттаи, Бастианини и Фариначчи) пошла на беспрецедентный шаг и отправилась в палаццо Венеция, чтобы убедить дуче в крайней опасности сложившейся ситуации и призвать его созвать Большой фашистский совет. Диктатор выглядел сравнительно неплохо и выслушал их, не проронив ни слова. «Хорошо, – ответил он, когда они закончили свой доклад. – Я созову Большой совет. В неприятельском лагере скажут, что он собирается для обсуждения капитуляции. Но я все равно его проведу». На этом Муссолини завершил разговор. Совет не собирался уже больше трех лет[662].

Операция «Хаски» застала Гитлера врасплох, поскольку он считал Сардинию более вероятным местом предстоящей высадки союзников. На Сицилии находились всего две немецкие дивизии, итальянские солдаты бежали с поля боя, и было ясно, что долго на острове не продержаться. Встревожившись, он попросил Муссолини тут же связаться с ним, даже предложил встретиться в Италии. Их свидание состоялось в городке Фельтре, расположенном чуть севернее Венеции, неподалеку от австрийской границы. Это был последний случай, когда Гитлер ступал на итальянскую землю. Оба прилетели 19 июля в аэропорт Тревизо и затем в течение часа добирались на автомобилях до виллы, где должно