Молодая кровь - Джон Килленс

Она подняла со стула плащ Бетти Джейн и накинула его на плечи дочери.

— Пойдем, детка, домой!

Бетти Джейн последовала за ней, как лунатик. Оступаясь в лужи, они побежали под дождем к дому, и черным ходом, чтобы никто не заметил, мать потащила Бетти Джейн наверх и там вымыла ее с головы до ног.

— Он хотел тебя изнасиловать…

— Да нет же, Руби, нет!

Мать надела на нее ночную рубашку и уложила в постель.

— Никому не рассказывай об этом! Слышишь, никому! Лола принесет тебе сюда ужин, если ты голодна. Скажем всем, что у тебя заболела голова.

Бетти Джейн лежала, мучительно раздумывая о том, что произошло у нее с Робом в комнате Джима Брэдфорда; все это дурно, гадко, грешно, и ей очень стыдно. Но почему же дурно, когда у нее такое приятное, сладостное чувство, как будто она испытала что-то божественное? Словно огонь струился в ней — наверно, это и есть любовь. И вслух Бетти Джейн сказала: «Нет, Роб не стал бы меня насиловать! Не стал бы!» От страха она опять заплакала. Сейчас ей так нужна мать, но мать не приласкает ее, потому что она отказывается сказать, что Роб пытался изнасиловать ее. Но ведь у нее язык не повернется это сказать! Теперь она поняла, что мать мало чем отличается от отца: оба они крэкеры, — она ненавидит всех крэкеров, и отца и мать в том числе. «А Роба Янгблада я люблю», — твердила себе Бетти Джейн.

Миссис Кросс, спустившись вниз, приняла аспирин от головной боли. Что же теперь делать? Хорошо бы очутиться где-нибудь за тысячу миль от Джорджии, от этого проклятого имения, не видеть никогда этот Юг, даже не слышать о нем. Позабыв прислать Бетти Джейн ужин, она накинула пальто, вывела из гаража большой черный паккард, за рулем которого обычно сидел Джим Брэтфорд, и поехала в город под косым ливнем, сама еще хорошенько не зная, куда ей направиться.

Робу показалось, что от забора до дома целая миля, и всякий шорох заставлял его настораживаться: не загремят ли выстрелы? От страха его бросало то в жар, то в холод. Он весь покрылся потом. Все-таки он одолел двор — целый миллион миль, — поднялся на крыльцо и уже с порога услышал голос матери. Мама! Мама! Мама! Он прикрыл за собой кухонную дверь и шагнул было в комнату, как вдруг до него долетел другой голос — голос миссис Кросс. Что такое она говорит? Роб остановился как вкопанный, глотая воздух, насыщенный запахом вареной говядины. К горлу подступила тошнота, сердце бешено забилось. Оставляя за собой мокрый след, Роб подкрался на цыпочках к двери, но она неожиданно распахнулась, и Роба заметили.

— Робби! Роб! — позвала мама. На миг ему почудилось, что к нему со всех сторон тянутся руки белых. Сейчас они его схватят. Он отпрянул назад.

Где же они? Почему там в комнате только мама, папа, Дженни Ли и миссис Кросс?

— Не убегай, сын! — сказал отец. — Ты дома.

— Видите, — воскликнула миссис Кросс, — он хотел убежать. Разве это не доказательство, что он сознает свою вину?

— Ничуть, — ответила мама, — это только доказательство того, что он умен и знает, что справедливости от вас, белых, нечего и ждать. Что бы вы мне ни говорили, я все равно не поверю, будто мой мальчик изнасиловал вашу дочь! — Она посмотрела на перепуганного Роба, стоявшего в кухне. — Закрой дверь, сын, скинь все мокрое, вытрись как следует полотенцем и переоденься. Возьми себе ужин.

— Я никого не насиловал, мама! — выговорил наконец Роб.

— Я в этом уверена, сынок. Не беспокойся.

— Уж не собираешься ли ты отрицать, что я застала тебя с моей дочерью в комнате шофера? Миссис Кросс поглядела на Роба, как на бешеную собаку, и в ее недобрых голубых глазах вспыхнула ненависть.

— Я вам сказал, что я ее не насиловал. И еще раз это повторяю. — От страха, сырости и холода его трясла лихорадка.

— Затвори дверь, Роб, и переоденься! — приказала мать.

Она и белая дама стояли лицом к лицу. Дама была на голову выше матери. Дженни Ли не отходила от двери, Джо облокотился о камин. Извинившись, он вышел из комнаты в кухню к сыну и закрыл за собой дверь.

Лори оглядела гостью с головы до ног. Ну чем эта высохшая пожилая женщина с растрепанными волосами отличается от простых, невежественных крэкеров?

— А я-то думала, вы совсем другая! — сказала она. — Потому что вы с Севера. Я думала, что вы умная женщина. Но вы нисколько не лучше, чем все они. Наоборот, даже хуже.

— Но это же моя дочь! — воскликнула миссис Кросс. — Моя дочь! Как вы это не понимаете?

— А он мой сын. И если ваша распущенная дочка заявляет, что мой сын ее изнасиловал, я отвечаю: это ложь!

— Уж если кто кого и насиловал, — вмешалась Дженни Ли, — то скорее она его.

Миссис Кросс поглядела на стоящую перед ней невысокую негритянку и на рослую девочку у двери. Что за люди эти Янгблады? Неужели они не поднимают, что если ее дочь оказалась в интимных отношениях с их сыном, то лишь потому, что это было насилие? Она не сумела внушить это Бетти Джейн, но полагала, что негров Янгбладов убедить легче. Она думала, что Лори Ли падет к ее ногам, умоляя помиловать сына.

Холодный страх тисками сжал сердце Лори, но она подавила слезы и пристально оглядела богатую даму, стараясь догадаться, чего та добивается от нее. Лори хотела спросить, а что делала девочка в комнате шофера, но промолчала.

— Вы должны благодарить меня! — сказала миссис Кросс. — Ваше счастье, что это была я, а не кто-нибудь из простых. Здесь бы уже собралась толпа и его вздернули бы на дерево.

— Я за все привыкла благодарить бога! — возразила Лори. В уме она лихорадочно сопоставляла факты. Почему эта белая дама не пошла сразу в полицию, а явилась к ним? Наверняка не из дружественных чувств! А вдруг полиция уже на улице возле дома, только ждет от миссис Кросс сигнала? Нет, вряд ли…

— Он опасный парень, — продолжала миссис Кросс. — И надо наказать его за это преступление. Но я хочу одного: чтобы вы сами его убрали и обезвредили.

— Убрали? Куда?

— В исправительный дом. Исправительный! Услышав это слово, Лори вся затрепетала. Сразу вспомнился Тим, и ее охватил бешеный гнев. Пот капал с дрожащих губ. Отдать Роба в исправительный… — Но за что?

— За изнасилование моей дочери. Только так это можно назвать, и мне достаточно произнести одно слово, чтобы его линчевали или посадили на электрический стул. Но вы не должны говорить властям о настоящей причине. Достаточно, если вы подпишете документ, что он дурной, непослушный парень и вы просите изолировать его. Я это подтвержу и приму меры, чтобы так и было сделано. А как все обстояло на самом деле — никто никогда не узнает.

«Так вот оно что!» — подумала Лори. В полицию не сообщили и не сообщат, если она согласится отправить своего сына в исправительный. В исправительный! Решай, решай быстро! Но ведь отправить в исправительный — это почти то же, что отправить на электрический стул? Исправительный! Тим! Исправительный! Все устроится потихоньку, мальчика не казнят, и его жизнь будет спасена.

— Даже не подумаю этого сделать! — сказала Лори.

— Другого выбора у вас нет, — настаивала богатая дама. — Мне достаточно потребовать его ареста за изнасилование, и тогда его жизнь ломаного гроша не будет стоить.

Сердце Лори билось все сильнее и сильнее. Злоба и страх душили ее, она могла бы убить эту белую женщину на месте. Но она начала смутно догадываться о причинах визита миссис Кросс и решила заставить гостью открыть свои карты любым путем. У нее действительно нет выбора. Исправительный дом — это не выбор!

— Ступайте заставьте арестовать его! Зачем же тогда было приходить ко мне? Почему вы не сделали это сразу? Не из любви же ко мне и к моему сыну! Вы мне только скажите: что делала эта распущенная девчонка с Робом во флигеле для слуг? Он ее туда не тащил. Ну скажите, что она там делала?

— Вы не смеете намекать!

— Вы хотите, чтобы все было шито-крыто, верно я вас понимаю? Скверная вы женщина! И еще ждете, чтобы я вам помогла в этом.

— Вы не смеете меня так называть, вы… — миссис Кросс подняла руку, словно собираясь ударить Лори.

— Только троньте меня, и больше вам никогда не захочется ударить другую негритянку.

— Уж что верно, то верно, — подтвердила Дженни Ли.

— Да вы самая последняя из крэкеров, вы хуже, чем белая шваль! — не унималась Лори. — Вы приезжаете к нам с Севера, посмотришь на вас — умные, порядочные…

Лицо и губы миссис Кросс побелели, как мука.

— Не смейте так говорить! Я могу уничтожить вашего сына; разве вы не знаете, что такое изнасилование? Вы же негры! Черномазые! Черномазые!

В комнату вошли Роб и Джо.

— Изнасилование… черномазые… черномазые… — повторила Лори. — Вот так же говорят все ваши! Но вы еще хуже их, потому что вы больше понимаете. Вы сознательно продаете тело и душу ради того, чтобы жить в самом большом и богатом доме, носить самые лучшие наряды и считаться первой женщиной в Кроссроудзе. — Злоба и горечь бурлили в ней и выплескивались, как вода из кипящего котла. — Я негритянка, но из нас двух я свободна, а вы рабыня, понимаете? Красивая белая рабыня мистера Кросса. Рабыня, которую может купить любой белый в Джорджии.