Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чарличек?..
Он выгнул бровь так, будто это прозвище было важнее всех опасностей в мире. Я отмахнулась.
— Просто мелкая месть за Тильдика. Слушай, надо…
— Тильдик… трусишка… — Чак почесал затылок, находясь в явном замешательстве, — сирены подождут минуту. Я думал, это ты несерьезно, не по-настоящему… Что ты шутишь, подыгрываешь, следуешь уговору с острова… Я думал, мы друзья, я не…
Я поспешно накрыла ему рот ладонью.
— Ну и дурак, — как обычно, предельно честно отозвалась Алиса.
Это у него все несерьезно, не у меня.
— Мы вовсе не друзья — ты сам говорил. И притворяться решил ты, я — не по этой части!
Тяжело дыша, подняла взгляд, утонула в его каком-то излишне добром взгляде… Морские медведи, за что мне это. Зажмурилась и затараторила:
— Вообще об этом не переживай. Это мое дело — блажь, глупость, если угодно. Оно совершенно не создаст проблем и…
Чарличек снял мою ладонь со своих губ и так и оставил ее в своей.
— Кроме тех, что ты меня избегаешь, — совершенно непоследовательно заключил этот мерзавец, сложил руки на груди, заграбастав туда же мою, и расслабленно прислонился спиной к двери.
Я потеряла дар речи и отступила на шаг. Дернула ладонь — не отдал.
— А…
— Учитывая, что себя проявили сирены и, возможно, готовят нападение, а мы, вообще, плывем на край света, для всех мы муж и жена, это все же создает проблемы — не находишь?
И он… имел наглость подмигнуть! Я ужаснулась, на сей раз с размаху наступила ему на носок сапога и, пока мой драгоценный муж выл, потирая место неожиданного удара, толкнула его плечом в бок и почти прорвалась к заветной ручке. Но меня поймали во мгновение ока и зажали в стальных тисках. Пришлось замереть, как, должно быть, поступает в первую секунду кролик, попавшийся в капкан, и не трепыхаться.
— Оденься потеплее, — шепнул Чак мне в самое ухо и неожиданно отпустил, легонько толкая вперед.
Пока я попыталась осознать, что, собственно произошло, он отошел к шкафу, выгреб оттуда мое топольское разноцветное серапе (!) и какой-то длинный серый свитер. Бросил так, что я еле успела сориентироваться и криво словить, в неразмятом со сна боку кольнуло. Достал то же самое себе. Серапе у Чарличка также имелось, и даже цветов не менее сдержанных, чем мое.
— Ночью мы поймали подводное течение, а теперь — и ветер, — деловым тоном пояснил Чак, натягивая свитер через голову. Выглянул озорным взглядом из-под рыжего чуба. За время штиля он отпустил жиденькую бороду, но даже она не делала Чарличка хоть на йоту серьезнее. — Что стоишь столбом? Одевайся, трусишка, там холодрыга — мама не горюй! Перед рассветом были всполохи на небе, у Риньи отреагировала наша звездная глыба. Стрелка компаса Мерче вертится как угорелая. Дел невпроворот, а я спал всего пару часов.
Я тряхнула головой, и маска гулко свалилась на пол. Я машинально наклонилась, подобрала, осмотрела. Завязка оторвалась. Морские медведи…
Чак тут же оказался рядом — встряхнул за плечи, не заботясь шрамами и маской. И я снова ее уронила.
— Посмотри мне в глаза, Тильдик, — приказал он.
В своем дурацком сером свитере из грубой шерсти — точно из Тополя… У меня в носу отчего-то стало мокро.
— Воротник перекосился, — шмыгнула я и поправила завернувшуюся горловину, как мама.
Мама. Теперь и в глазах мокрота. Я смазала крупную слезу внешней стороной запястья.
— Все хорошо. Их темнейшества натаскали экипаж по «буллингу», как они это назвали. Защитки взрываются, матросы в шоке от новых «друзей», но пока никто за борт не бросился — темнейшество следил на пару с зарей до рассвета, «видения» не проявляют агрессии. Ларипетру удалось сохранить, выковыряв из дерева знакомым тебе способом. Для сирен вода слишком холодная, так что это просто электрическое поле…
Я только снова мотнула головой. То ли утвердительно, то ли… Я — что же — снова все проспала?.. Ну, почему…
— Они ведь потому и не подплывают к побережью — море Духов и ледяная Кострима…
Все верно.
Чак подошел к тумбочке, безошибочно нашел баночку со слизью сирены и, в который раз нарушая мое личное пространство, осторожно коснулся пальцем шрама. Прохладно и нежно.
— Они не такие уж и страшные — поверь. Может, уже хватит этих ночных побегов Дика? Мы вполне можем спать в одной кровати: в конце концов, мы официально муж и жена. И мое общество тебе явно не неприятно. Я же…
Мне стоило немалого труда отнять его руки от своего лица под легкомысленные романсы, распеваемые белыми мотыльками. Никто не женат, если уж на то пошло — разве мы клялись хоть в чем-то? — но этого я обсуждать не стану.
Вот ведь идиот Тильда… Если бы у тебя правда были бы мозги, ты просто согласилась бы с ним на одну кровать и что бегать глупо. Но нет — тебе хочется взаимности, чтоб ему было важно, что ты думаешь и чувствуешь, как живешь и какое сердце у тебя бьется в груди, а если нет… бежать. Ты не так планировала! Ты…
Поэтому ты совершенно точно избегаешь его общества, и все планы здравомыслия летят сиренам под хвост.
— Как твой брат? — я пыталась звучать строго и безразлично.
Чак, явно подготовивший некую веселую тираду в ответ на мой жест, помрачнел.
— Пришел в себя, но очень слаб… Самое странное — у него нет «демонов». Риньи считает, что это из-за потери памяти. Меня вот не узнал, все зовет Юин, свою жену…
В дверь раздался стук; от неожиданности я вздрогнула. Чак снова взял меня за плечи, и я прикрыла глаза — еще немного, и я ведь поверю в то, чего нет… Но для него мы — просто друзья… Просто друзья, Тиль. Это ведь куда лучше, чем ты думала.
Это даже значит, что ему важно, какое сердце бьется у меня в груди. Все далеко не так плохо.
Почему же горько?..
Это же лучше, чем ничего.
— Светлейшество! Жаль вас прерывать, но пора на мостик.
Голос Фарра.
— Прости, — негромко сказал Чак, — мы обязательно договорим. Одевайся и выходи. Все будет
