Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зале царила тишина, а статуя, что воплощала бодхисатву Гуаньинь, восседала на лотосовом троне и смотрела на собравшихся добрыми глазами. Под лотосовым троном лежал матрас, а рядом с ним – открытая книга писаний. Три струйки ароматного дыма поднимались вверх от курильницы – благовония практически догорели до конца.
– Молодой господин, мы здесь все обыскали, никого нет, – отчитался подошедший человек в черном.
Чжан Чжо посмотрел на И Цзина, который перевел вопросительный взгляд на монахов, стоявших рядом.
– Это невозможно! – поспешно сказал молодой монах. – Старший брат Чжи Сюань после дежурства вернулся сюда для вечернего чтения сутр и никуда не выходил. Все это время я находился напротив входа в зал и практиковал боевые искусства во дворе. Никто не видел его выходящим из зала.
– Если он не выходил, почему же тут никого нет? – многозначительно спросил И Цзин.
Молодой монах склонил голову:
– Этого… я не знаю.
Тут собравшиеся в зале люди услышали звук шагов, доносящийся снаружи. Чжан Чжо развернулся, вышел и увидел, как приближаются Чун Эр и несколько его людей в сопровождении двух монахов.
Два монаха были в крови, один из них потерял сознание.
– В чем дело?! – взволнованно воскликнул И Цзин, который был потрясен увиденным.
– Настоятель храма, у вас здесь укрываются самые настоящие убийцы! – ответил Чун Эр, задыхаясь, и повернулся к Чжан Чжо. – Мы столкнулись с четырьмя людьми, все они чрезвычайно искусные и свирепые в битве. Они лишили жизни одного из моих людей. Мы дали отпор и смогли убить двоих. Один из них принял яд, спрятанный во рту, и, кажется, уже не выживет. Остался только этот – ему я сломал руку.
Чжан Чжо подошел к монаху со сломанной рукой и увидел, что тому не больше двадцати пяти, его глаза были широко открыты, лицо искажено от сильной боли. Во рту его виднелся кляп, сквозь который монах постанывал от боли.
– Вытащи у него кляп и спроси, где Чжи Сюань, – приказал Чжан Чжо.
Чун Эр махнул рукой:
– Нет, не могу. Если мы его вытащим, он закричит и выдаст нас. Кроме того, этот человек почти безумец, способный на многое, кто знает, не откусит ли он себе язык, чтобы покончить с собой.
Чжан Чжо нахмурился и помрачнел, однако Чун Эр рассмеялся и сказал:
– Я позабочусь об этом, у меня есть способ заставить его рассказать правду. Мастер И Цзин, найдите для меня свободную комнату.
И Цзин, что не мог найти себе места от волнения, поспешно попросил одного из монахов показать им путь. Чун Эр потащил за собой схваченного монаха. Спустя некоторое время – меньше, чем горела бы палочка благовоний, – Чун Эр быстрыми шагами вошел во двор.
– Как все прошло? – спросил Чжан Чжо.
– Он оказался крепким, но даже самый крепкий человек может выдержать только три… ну, может, пять моих ударов.
– Ты спросил его о том, где сейчас находится Чжи Сюань?
– Естественно.
Чжан Чжо тут же просиял от радости.
– И где же он?
– Следуйте за мной!
С этими словами Чун Эр провел группу в зал Великого сострадания, указал на высокую статую бодхисатвы Гуаньинь и сказал тихим голосом:
– Он прямо здесь.
Все они одновременно подняли головы, застыв, словно в оцепенении. Богиня, милосердно взирающая на всех существ, была прекрасна – ее тело было великолепно, а лицо – торжественно. Однако это была статуя… Разве может статуя, даже такая огромная, скрывать человека?
Под недоуменными взглядами Чун Эр подошел к статуе бодхисатвы Гуаньинь, почтительно опустился на колени, трижды поклонился, вскочил на лотосовый трон и обеими руками вцепился в ритуальный кувшин для омовения рук, который держала статуя. Кувшин удивительным образом перевернулся из вертикального положения в горизонтальное, после чего внутри статуи раздался низкий приглушенный звук. Кажется, даже земля слегка задрожала – статуя медленно сдвинулась назад, и в полу появилась темная дыра.
Все были настолько поражены, что не могли проронить ни слова, особенно монах И Цзин. Будучи настоятелем храма Цзяньфу, он даже не догадывался, что под статуей бодхисатвы Гуаньинь, перед которой он обычно преклонял колени, скрывается потайное место. Чун Эр взял стоявшую сбоку большую свечу и, держа ее в одной руке и подняв нож в другой, подошел ко входу в тайник. Он пристально всмотрелся в темноту и увидел, что вниз ведут ступени из зеленого камня; он не мог понять, насколько глубоко уходила лестница. Чун Эр выбрал несколько своих людей, что были рядом, и они вместе с Чжан Чжо принялись спускаться. Остальные ждали в зале.
Каменные ступени были широкими и плоскими. Спустившись на двадцать или тридцать ступеней, они оказались на ровной площадке. Перед ними открылся длинный коридор со свечами в темных нишах стен, отбрасывающими страшные тени. Вокруг, кроме Чжан Чжо, Чун Эра и его людей, не было ни души – в зловещей тишине не было слышно ни звука.
Они шли медленно и спокойно, выверяя свой шаг, иногда петляя зигзагами. Вдруг в темноте показалась фигура, которая обернулась и, увидев Чжан Чжо и остальных, испуганно уставилась на них, а затем развернулась и попыталась сбежать.
В свете свечей Чжан Чжо ясно увидел, что это был не кто иной, как Чжи Сюань. На нем была не монашеская одежда, а белый халат, в руке он держал жареную гусиную ногу, и масло капало из уголков рта.
– Отродье, куда бежишь? – Чун Эр подскочил к нему и злобно ударил Чжи Сюаня по голове рукоятью ножа, поражая его, как молния. Люди Чун Эра пригвоздили Чжи Сюаня к земле и держали его смертельной хваткой.
– Я так старательно искал тебя и наконец нашел! – елейным голосом протянул Чун Эр, смакуя каждое слово. Он поднял Чжи Сюаня за шкирку и усмехнулся.
Чжи Сюань был спокоен. Он посмотрел на Чжан Чжо и остальных и сказал:
– Я знал, что вы все же найдете это место.
– Эти твои… фокусы… мой молодой хозяин уже давно раскусил. Отвечай, где серебро? – прорычал Чун Эр.
Чжи Сюань улыбнулся:
– Сейчас моя жизнь в твоих руках, поэтому я все расскажу. Пойдемте, я отведу вас туда, где хранятся монеты.
– Молодец, догадливый! Веди! – Чун Эр приставил лезвие к спине Чжи Сюаня, и они отправились в путь.
Спустя какое-то время перед ними предстал огромный круглый зал, окруженный дорожкой, с гигантским каменным столбом и вырубленным в стене алтарем. На нем возвышался странный идол, похожий на зороастрийское божество. В центре стоял бронзовый чан, освещенный пламенем. Самым примечательным в зале был огромный бассейн. Он занимал большую часть круглого подземного зала и был накрыт покрывалом из воловьей кожи. Из-под него слышался шум воды, но было невозможно увидеть, что же находится внутри.
– Где серебро? – Чун Эр огляделся и не увидел серебряных монет.
– Хочешь узнать, где оно? Хорошо. Но это я скажу только одному человеку – придворному историографу! – с непроницаемым выражением лица заявил Чжи Сюань.
– Ты нарываешься! – Чун Эр вскипел от злости и собирался ударить Чун Эра, но его руку остановил Чжан Чжо.
– Хорошо. Чун Эр, отойди! – Чжан Чжо подошел к Чжи Сюаню и благосклонно улыбнулся. – Я слушаю тебя.
– Подходите ближе, и я вам все расскажу! – Чжи Сюань сделал два шага назад и прислонился к каменному столбу.
– Молодой господин, осторожнее! – тихо предупредил Чун Эр придворного историографа. – Этот парень – преступник, и он был слишком сговорчив с нами на всем пути сюда.
– Я знаю! Все будет хорошо! – успокаивающе улыбнулся Чжан Чжо и подошел к Чжи Сюаню. Придворный историограф только собрался заговорить, как вдруг его взгляд привлекло движение за столбом. – Кто это?
В этот момент черты лица Чжи Сюаня исказились, и он истошно закричал:
– Убей его! Убей его сейчас же!
Прежде чем слова вылетели из его рта, черная тень метнулась из-за каменного столба. Она двигалась стремительно, словно молния. Перед глазами придворного историографа мелькнул холодный блик, и острый длинный меч устремился к шее Чжан Чжо.
Чжан Чжо был так близко, что
