От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коллонтай в работе «К истории движения работниц в России»947 и позднее в своих мемуарах948 описала историю несуществовавшего женского рабочего движения. Более всего она пыталась отделить феминистские идеи от идей женского рабочего движения. Начало движения работниц она датирует 1870‐ми годами, когда произошли первые забастовки женщин на текстильных фабриках. По ее словам, работницы в то время не видели необходимости объединяться в организации, а «классовый инстинкт» удержал их от «братания с феминистками». Описание деятельности феминистских организаций дано в духе нарождающегося стиля сталинского новояза: «…тлетворное влияние феминизма заражало в 1905 и 1906 годах не только меньшевичек и социалисток-революционерок, но и отдельных видных и деятельных в то время большевичек»949. О Первом Всероссийском женском съезде 1908 года она писала так:
С пеной у рта накидывались на работниц и на представительниц партии завзятые феминистки вроде Мирович, Кальманович, кадетки Тырковой и др. <…> резолюции эти <работниц. – И. Ю.> систематически отклонялись буржуазным большинством съезда950. <…> <Все это создавало> серьезную опасность для единства рабочего движения <…> В те дни приходилось еще отстаивать ясное и сейчас уже неоспоримое для каждой сознательной работницы положение, что в обществе, основанном на классовых противоположностях, нет места единому женскому движению951.
Создание движения работниц Коллонтай относит к заслугам «группы социал-демократок», а связь женского рабочего движения с международным социалистическим она прописала через собственное участие в социалистических женских конгрессах. На фоне этой идеалистической картинки диссонансом звучат ее слова о равнодушии большевиков к женским проблемам. Во всех своих работах на женскую тему Коллонтай проводила партийную линию: партия большевиков не признает «отдельного женского движения, самостоятельных союзов и обществ работниц». Воспитывать из «многочисленного женского населения» строителей коммунизма будет сама партия.
Глава 4
Внутренние ресурсы движения
Нарушительницы конвенций. Лидеры движения: мотивы, функции, роли
Когда есть общий идеал, появляются личности, его реализующие.
Е. А. Чебышева-Дмитриева
Для реконструкции любого движения важно знать, кто были его лидеры. Каковы были мотивы их прихода в движение? Каковы были их воззрения? Как их деятельность и личные качества формировали лицо движения? Какие лидерские функции они выполняли? Это важно понять, потому что лидеры – мощный ресурс движения.
Следует отметить, что традиция жизнеописания женщин – общественных деятельниц в начале ХX века претерпела сильные изменения по сравнению с веком XIX. В кругах женской общественности сформировалась новая тенденция: описания стали представлять исключительно общественную сторону жизни героинь, биографические данные, особенно сведения о личной жизни, отсутствовали. Это не позволяет проследить жизненный путь некоторых значимых для движения фигур.
Анна Николаевна Шабанова (1848–1932)
Анна Николаевна Шабанова родилась в родовом поместье в Смоленской губернии. Она получила хорошее домашнее образование, окончила пансион и, возможно, прожила бы жизнь женщины своего круга, но реформы 1860‐х годов не позволили этому случиться. Крестьянская реформа привела ее семью на грань краха. Поэтому с 15 лет потомственная дворянка Анна Шабанова вынуждена была зарабатывать себе на жизнь: давала частные уроки, брала переводы. Очевидно, в это время созрело решение получить серьезное образование и с его помощью – престижную профессию и работу.
В данном случае причинами участия в движении выступают прежде всего факторы относительной депривации и попытки сохранить свой социальный статус и свою прежнюю идентичность. В своем профессиональном становлении Шабанова, как и все ее современницы, прошла тяжелый путь пионерки, с той только разницей, что в своих честолюбивых устремлениях она получала полную поддержку со стороны своей семьи.
В возрасте неполных семнадцати лет она отправилась в Московский университет для сдачи экзаменов по математике и латинскому языку – это было обязательное требование для поступления в Медико-хирургическую академию. Но, познакомившись в Москве с сестрами Засулич, Шабанова включилась в деятельность женской швейной мастерской сестер Ивановых, которая служила прикрытием радикальному кружку Ишутина, а затем попала в поле зрения полиции. Последствиями были арест и шестимесячное заключение. Ее выпустили на поруки родных и выслали домой, в Смоленскую губернию.
Здесь Анна Шабанова выступила на литературном поприще, получила стипендию от Литературного фонда, которая была для нее значимым материальным подспорьем, сдала в Московском университете требуемые экзамены в 1866 году, а в 1868 году включилась в кампанию смоленских женщин по сбору подписей под петицией с требованием допустить женщин к обучению в Санкт-Петербургском университете.
Прием в Петербургскую медико-хирургическую академию для женщин в это время был закрыт, и Шабанова в сопровождении тетушки отправилась в Александровский университет в Гельсингфорсе (Хельсинки), открывший прием для женщин. Здесь она оказалась единственной женщиной, подавшей прошение о приеме, к тому же русской. Ее зачислили на естественный факультет, несмотря на серьезное препятствие – незнание шведского языка, на котором велось преподавание.
Одиночество (тетушка уехала в Россию), адаптация к новой социальной и языковой среде, смерть матери, нервная горячка, поиски заработка на летних каникулах и вновь одиночество и труд – слагаемые пути Шабановой как пионерки высшего женского медицинского образования и этапы ее личного пути. Когда она узнала, что на курсах «ученых акушерок» при Медико-хирургической академии врачебное образование дается в полном объеме, она вернулась в Петербург, где в 1873 году ее приняли сразу на второй курс. Врачебные курсы Шабанова закончила в первом выпуске в 1878 году и осталась на них ассистенткой. После закрытия курсов в 1887 году ее единственную, как исключение, оставили ординатором в детской клинике Николаевского госпиталя, где в последние годы располагались курсы. Вопрос решался на уровне военного министра (П. С. Ванновского), который предложил Анне Николаевне принять должность надзирательницы и выполнять при этом функции врача. Шабанова категорически отказалась от такого предложения. С одной стороны, для нее были важны статусные позиции, с другой – она уже ясно осознавала дискриминацию женщин на рынке труда и в профессии. Ее твердая позиция вынудила военного министра утвердить Шабанову ординатором.
Одновременно она работала врачом-экстерном детской больницы принца Ольденбургского и в 1895 году вошла в штат больницы. С 1890 года работала как врач и преподаватель курса
