От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На пути к марксистскому феминизму. Деятельность Александры Коллонтай
Марксистский феминизм строится на критике капитализма, на соединении идей гендерного и классового неравенств с институтом частной собственности. Он утверждает классовое неравенство основной и первичной формой социальных иерархий в обществе, в отличие от социалистического феминизма, который рассматривает класс и пол как относительно автономные структуры, имеющие собственные иерархии931. Но эти идеи – уже более поздние теоретические изыскания.
Марксистский феминизм восходит к работам социалистов-утопистов Ш. Фурье и Р. Оуэна, к работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884) и А. Бебеля «Женщина и социализм» (1883).
Основные постулаты марксистского феминизма заключаются в том, что капитализм порождает классовое неравенство, экономическую зависимость женщины от мужчины и что «половое» неравенство исчезнет только с исчезновением капитализма и классов.
Соединения феминистских и марксистских установок в России начала ХX века на теоретическом уровне произойти не могло. Социал-демократы отрицательно относились к феминистским идеям и к движению, что делало невозможным теоретическую разработку «женской» темы с марксистских позиций. Феминистки, несмотря на распространение в их среде просоциалистических настроений, критиковали марксистов более, чем другие партии. По словам Анны Кальманович – одной из самых последовательных критиков социал-демократов, – это происходило потому, что она лично ждала от «соцдеков» больше, чем от других партий, в деле решения «женского вопроса».
В итоге развитие марксистской теории в отношении «женского вопроса» в России шло на волне отрицания феминизма как явления «буржуазного» и потому неприемлемого.
К. Маркс не видел женской специфики в рабочем вопросе – гендерной составляющей в его схеме классового противостояния нет. Но перед его последователями встали реальные женские проблемы. Труд и эксплуатация женщин, конкуренция женщин и мужчин на рынке труда, страхование, охрана и уровень оплаты женского труда, проблемы материнства и так далее – вот темы, ставшие актуальными во второй половине XIX века.
Основным ответом марксизма на «женский вопрос» было утверждение, что его решение может произойти лишь с установлением социалистического строя, так как при социализме будет устранена основная причина зависимого положения женщин – классы (в марксистском понимании) и частная собственность. Эти же причины служили обоснованием и для освобождения пролетариата. А так как причины эксплуатации пролетариата и зависимости женщин совпадали, то и способ освобождения определялся единым – классовая борьба в составе рабочих организаций и под руководством рабочей партии. Таким образом, участие женщин в классовой борьбе объявлялось дорогой к их освобождению.
А. Бебель, в развитие идей К. Маркса, считал все буржуазные реформы неэффективными и освобождение женщин видел в освобождении от буржуазной собственности, рабства в семье и присоединении к борьбе пролетариата. Но он видел и специфику эксплуатации женщины: последняя эксплуатируется и как женщина, и как работница. Поэтому Бебель признавал наличие неких общих проблем и интересов у женщин разных классов и находил разумными доводы феминисток (например, мысль о двойном стандарте сексуальной морали как внеэкономической формы угнетения). Он придерживался мнения, что феминистки и работницы могут сотрудничать в решении некоторых женских проблем.
Для большевиков, стоявших на антифеминистских позициях, эти идеи Бебеля были слишком радикальны. Меньшевики более лояльно относились к феминисткам, уже только по той причине, что объективно феминистки стояли в оппозиции существующему строю и работали против него. Поэтому меньшевички участвовали в работе феминистских организаций.
В среде российской социал-демократии теоретического осмысления проблем женщин как отличной от «пролетариата» социальной группы не было. Жесткие догматические установки были очень сильны в российской марксистской мысли в ее попытках осмыслить женскую проблематику. Российские социалисты обозначили эту проблематику как «женский вопрос», то есть один из множества вопросов, нуждающихся в решении наряду с другими. Но это ни в коем случае не был вопрос глобальный – ни базовый, ни социетальный.
«Женский вопрос» в российской социал-демократии разрабатывали Н. К. Крупская, И. Ф. Арманд, А. М. Коллонтай. Коллонтай первой обратила внимание на работниц и их проблемы. Опасения, что активность феминисток уведет работниц в женское движение и они будут потеряны для пролетарского движения, была не раз озвучена в ее статьях. Она предприняла попытки организовать работниц и приспособить марксистскую идею к практическим нуждам создаваемого ею женского пролетарского движения. Ее активность, как и сам факт теоретизирования на женскую тему, вызвал непонимание и противодействие со стороны ее товарищей по партии. Но, так или иначе, деятельность феминисток, развитие феминистской мысли вынудило социал-демократов искать ответы на вопросы, поставленные равноправками.
Вопрос о том, что является основой социальной иерархии в обществе – классовое или гендерное неравенство, – в этой среде не стоял. Главными угнетающими силами определялись капитализм и институт частной собственности, а изменение положения женщины напрямую связывалось с изменением положения рабочего класса и изменением социального строя. Именно в таком ключе написана брошюра Н. К. Крупской «Женщина-работница» (1901). Мысль о том, что социалистическое социальное устройство (социалистический строй) может нести в себе структурное неравенство и подавление интересов какой-либо группы трудящихся, даже не возникала.
Ответ на второй актуальный вопрос для российских феминисток – по какой схеме решать проблему «сходство – различие» – был для марксистов очевиден: через достижение «сходства». Это подтверждается тем фактом, что при разработке экономического обоснования «женского вопроса» экстраполяция положения пролетария в структуре общества на положение женщины привела к забвению марксизмом таких «немужских» функций женщины, как воспроизводство человека и поддержание домашней сферы. Нужно заметить, что российские феминистки увидели этот пробел и поставили его на повестку дня: тему женского домашнего труда начал разрабатывать теоретический отдел Лиги равноправия женщин (московское отделение).
Третьей установкой социал-демократов в отношении «женского вопроса» было отрицание коллективной женской идентичности и практики создания женских организаций. Сепаратизм женских организаций был признан явлением буржуазным и вредным. Пролетаркам предлагалось вести борьбу за женское освобождение в рабочих организациях под руководством пролетариата. Самодеятельный и самостоятельный характер женского движения не признавался.
На этих «трех китах» строилась идеология «женского рабочего движения», но отнюдь не марксистского феминизма. Движение работниц должно было базироваться именно на признании женских проблем вторичными, на подчинении интересов работниц как социальной группы интересам пролетариата, на отрицании самодеятельности и сепаратизма женских организаций, на признании над собой партийного руководства и на отрицании феминизма. Идеология, выстроенная на таких установках, не носила наступательного характера и не могла быть ресурсом самостоятельного социального движения.
Дискуссии социалисток и равноправок об идейных и теоретических основаниях «женского вопроса» происходили редко. Инициатива обычно исходила от феминисток. К примеру, можно назвать собрание