Михаил Юрьевич Лермонтов. Тайны и загадки военной службы русского офицера и поэта - Николай Васильевич Лукьянович

Аристократ до кончиков пальцев, богатый, независимый, с большим чувством собственного достоинства он много общался с великим поэтом, в том числе и в «кружке шестнадцати». Шувалов, как и Лермонтов, был сослан на Кавказ, участвовал в боевых действиях, где получил тяжелое ранение. Без сомнения, в характеристике Печорина много взято от этого аристократа и близко знавшие его люди это заметили. В друге поэта сочетались, казалось бы, несочетаемые качества – женственность и физическая сила, привычка к роскоши и способность переносить лишения походной жизни, честолюбие и нежелание выслуживаться, любовь к женщинам и некоторая отстраненность от них, и многое другое.

А вот и знаменитая сцена встречи бывших сослуживцев, по которой принято судить о Печорине как о жестоком и бессердечном человеке.

Офицер-рассказчик является в ней сторонним наблюдателем и видит, что Максим Максимыч «хотел кинуться на шею Печорину, но тот довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить».

Абсолютно странная и непонятная ситуация! Бывший начальник, к тому же старше по возрасту более чем на двадцать лет, хочет броситься на шею своему бывшему подчиненному – совсем молодому человеку. Кто-нибудь наблюдал такую ситуацию в реальной жизни? Непонятно также, откуда такая радость, ведь они не виделись примерно пять лет? Ведь и на любимую женщину смотрят другими глазами после такой длительной разлуки. Без сомнения, весьма странное поведение для старого и заслуженного штабс-капитана. Шевырев делает упрек автору: «Мы даже посетовали несколько на автора за то, что он как будто не разделяет благородного негодования с Максимом Максимовичем в ту минуту, когда Печорин в рассеянности или от другой причины протянул ему руку, когда тот хотел ему кинуться на шею».

Понятно, что Максим Максимыч избыточно благодарен бывшему подчиненному Но за что? Формально он ведь мог и пострадать из-за истории с Бэлой. Хотя он и ценит Печорина как настоящего русского офицера, но отчасти и завидует, потому что тот и моложе, и богаче, и образованнее и, наконец, умнее. Но он знает, что Печорин богат, независим, у него серьезные связи и поэтому он может помочь ему достойно уйти на «пенсион». Кстати, о богатстве Печорина – в повести «Бэла» есть эпизод, связанный с Азаматом: «Раз, для смеха, Григорий Александрович обещался ему дать червонец, коли он ему украдет лучшего козла из отцовского стада; и что ж вы думаете? на другую же ночь притащил его за рога». Что такое червонец в то время? Это примерно половина месячного жалованья прапорщика в русской армии, а именно этот чин имел Печорин. Но и до этого Максим Максимыч говорил о нем – «должно быть, богатый человек: сколько у него было разных дорогих вещиц!». Потом Печорин – бывший гвардеец, а в гвардии, как уже отмечалось в первой главе, офицеры тратили для поддержания своего статуса в десятки, а иногда в сотни раз больше денег, чем они получали на службе. По инерции этот образ жизни они переносили в те места, где им потом приходилось служить, в том числе и на Кавказ. Это было обычное явление для того времени, и даже в конце XIX века эта традиция сохранилась. Как писал генерал Залесский: «Некий богач корнет М…в, умудрился в г. Ковеле прожить таким образом в один год больше миллиона рублей. Конечно, это он сделал не в одиночку. Но вы подумайте: в уездном захолустье в 1890-х годах прожить миллион рублей!» [40, с. 189].

Следовательно, вполне обоснованно можно предположить, что Печорин помогал решать как материальные проблемы, так и различные служебные вопросы, стоявшие перед гарнизоном крепости, тем более что он достаточно небрежно относился к деньгам. Отсюда и своеобразные служебные отношения Печорина и Максима Максимыча, когда непонятно, кто начальник, а кто подчиненный. При этом Печорин понимает и то, что его начальник, в сущности, абсолютно равнодушен к его душевным терзаниям, он их просто считает блажью.

Следующий диалог подтверждает эту сентенцию: «– А помните наше житье-бытье в крепости? Славная страна для охоты!.. Ведь вы были страстный охотник стрелять… А Бэла?.. Печорин чуть-чуть побледнел и отвернулся… – Да, помню! – сказал он, почти тотчас принужденно зевнув…». Вот эти слова – «чуть-чуть побледнел и принужденно зевнул» – являются разгадкой странного поведения Печорина. Как офицер он не мог, не имел права проявить волнение и боль, но все-таки он их выдал своей бледностью. Это качество в Печорине известный критик А. А. Григорьев называет почему-то «демонским холодом самообладания», а это просто одно из лучших качеств русского офицера.

У русского советского писателя Б. А. Лавренева есть замечательный рассказ «Сорок первый», в котором главным героем является гвардии поручик Вадим Николаевич Говорухо-Отрок. Чин главного героя такой же как у Лермонтова, и сюжет этого рассказа явно навеян «Героем нашего времени». Когда поручика взяли в плен красноармейцы и обнаружили потайной карман с секретным письмом – «взвился поручик на дыбы степным жеребенком, когда красноармейская рука нащупала карман, но крепко держали его, и только дрожью губ и бледностью выдал волнение и растерянность». При переходе через пустыню, когда рядовые красноармейцы уже не могли идти, «а поручику хоть бы что. Побледнел только немного». На вопрос комиссара – не двужильный ли он: «Повел губы поручик всегдашней усмешкой. Спокойно ответил: – Не поймешь. Разница культур. У тебя тело подавляет дух, а у меня дух владеет телом. Могу приказать себе не страдать». Кстати, сюжет рассказа «Сорок первый» во многом схож с сюжетом повести «Бэла», только в нем девушка Марьятка убивает своего любовника – гвардейского поручика, а не наоборот. Круг времени замкнулся этой своеобразной литературной местью.

Но все-таки – почему побледнел Печорин? Он ведь не был взят в плен, он не на войне и, наконец, он не убивал Бэлу. Но Печорин умный человек и отчетливо осознает, что он виновен и убил любимую женщину все-таки он… только руками Казбича при прямом попустительстве Максима Максимыча. Внешне, казалось бы, ему не в чем себя упрекнуть, а по совести? И о чем он мог в таком случае говорить с Максимом Максимычем? О том, что он погубил девушку, которая ему доверилась, то есть фактически обсуждать свою несостоятельность?

Как почти все старые служаки, много повоевавшие и не раз видевшие смерть, Максим Максимыч не отличался особой тактичностью, задавая бывшему сослуживцу вопрос о Бэле. Он знал, что Печорину неприятно обсуждать давнее происшествие, штабс-капитан ранее уже говорил об этом офицеру-рассказчику. Тогда зачем он все-таки его задал? Просто забыл