Категории
Самые читаемые
onlinekniga.com » Документальные книги » Критика » Чтения о русской поэзии - Николай Иванович Калягин

Чтения о русской поэзии - Николай Иванович Калягин

Читать онлайн Чтения о русской поэзии - Николай Иванович Калягин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 332 333 334 335 336 337 338 339 340 ... 345
Перейти на страницу:
испугавшись скандала, редактор ли настоял на их исключении (я просто не вникал в историю вопроса), – важно знать, что в первоначальной, в аутентичной версии романа они имелись.

Своеобразный желтый свет, который они излучали – свет гиеньего вожделения, свет геенны огненной – падал изначально на соседние страницы романа «Мелкий бес», оживлял картонные фигурки, которые эти страницы населяли. И после того, как источник желтого света был удален, картонные фигурки на соседних с источником желтого света страницах, однажды оживленные, продолжали копошиться и прыгать.

Вот вам Сологуб. Большой мастер. Человек по природе добрый (отцовские гены). Всесторонне образованный. Талантливый. Умный. И непоправимо искалеченный, сломленный духовно. Истинно пропащий человек.

Идолослужение никого еще не сделало счастливым. И Сологуб, служивший своим искусством мерзкому идолу садомазохизма, необходимо должен был в своем творчестве лгать: отыскивать в излюбленном занятии светлые стороны, умалчивать о темных, обещать рай тому, кто за ним по этому пути последует.

Какой уж в конце этой дорожки может повстречаться рай…

В одном из ранних стихотворений Сологуб с потрясающей искренностью раскрывает подлинное состояние души идолослужителя:

Дни за днями…

Боже мой!

Для чего же

Я живой?

Дни за днями…

Меркнет свет.

Отчего ж я

Не отпет.

Дни за днями…

Что за стыд!

Отчего ж я

Не зарыт?

Поп с кадилом,

Ты-то что ж

Над могилой

Не поешь?

Что же душу

Не влачат

Злые черти

В черный ад?

Расстаемся с Федором Сологубом. Читатели у этого поэта будут всегда. Порченых людей становится все больше в современном мире, для них Сологуб находка. В глазах порченых людей Сологуб всегда будет считаться настоящим поэтом, потому что болезнь у него была настоящая.

Нормальным людям следует держаться от Сологуба подальше, дабы не заразиться от мастера дурной болезнью.

Вячеслав Иванов – еще один необычный поэт (обычных в среде старших символистов не было).

Поэт, особенно уважаемый филологами. О нем написаны целые горы книг и будут написаны, несомненно, новые горы книг.

Чтобы нам не зарыться в эти горы, сделаю одну только выписку (но очень длинную, предупреждаю) из статьи И. Анненского «О современном лиризме», в которой почти все необходимое о поэзии Вяч. Иванова, на мой взгляд, сказано:

«Вячеслав Иванов – в первом номере журнала “Остров” (1909) дает превосходный “Суд огня”. В основе стихотворения лежит культовая ахейская легенда об одном из многочисленных Еврипилов. При дележе Троянской добычи фессалиец Еврипил выбрал себе кованый ларец, работу Гефеста, – в нем оказался идол Диониса Эсимнета, и, открывши свое приобретение, герой сошел с ума. С обычным мастерством поэт <…> передает нам заболевание Еврипила:

Царь изрыл тайник и недрам

Предал матерним ковчег,

А из них, в цветенье щедром, —

Глядь – смоковничный побег.

Прыснул сочный, – распускает

Крупнолистные ростки, —

Пышным ветвием ласкает

Эврипиловы виски.

Столп мгновенный он ломает,

Тирс раскидистый влачит.

Змий в руке свой столп вздымает,

Жала зевные сучит.

Тут не знаешь даже, чему более изумляться: точности ли изображения или его колориту; сжатости ли стихов или их выдержанному стилю. Но кто знаком, скажите, у нас с легендой Еврипила?

Мало того – чтобы понять первые две строки стихотворения, надо вспомнить еще, что мать Диониса называлась Семелой и была во Фракии божеством почвенным (может быть даже в самих звуках Семела есть родство с нашим земля).

Только путем таких соображений криптограмма об изрытом тайнике и ящике, который предается “матерним недрам”, получает поэтическую ценность, да и, скажем прямо, – смысл.

А это что же значит:

Змий в руке свой столп вздымает,

Жала зевные сучит…?

В последней строке по смыслу мы ожидали бы творительного падежа (<…> “ребенок сучит ножками” совсем не то, что “швея сучит нитку за ниткой”). Но это в сторону.

Чтобы проникнуться пафосом данного изображения – мало даже знакомства с мифом о Еврипиле. Необходимо иметь сведения о культе Диониса, где змей, наряду с быком и деревом, был исконным фетишем бога. Из пьесы В. Иванова уже попали в газетную пародию – строки

Стелет недругу Кассандра

Рока сеть и мрежи кар.

Мы не читали Эсхила – что же делать!

Как бы то ни было, но в пьесе “Суд огня” мы встречаемся не только с недочетами нашего подневольного классицизма, но и с педантизмом вольного. Отчего бы поэту, в самом деле, не давать к своим высокоценным пьесам комментария, как делал в свое время, например, Леопарди? И разве они уж так завидны, этот полусознательный восторг и робкие похвалы из среды лиц, не успевших заглянуть в Брокгауз-Ефрона, и пожимания плечами со стороны других, вовсе и не намеренных “ради каких-нибудь стишков” туда заглядывать?

Но педантизм Вячеслава Иванова мешает понимать его поэзию – что “понимать”? дышать ею – не одним отсутствием комментария. Дело в том, что наш поэт не создает, как Стефан Малларме, особого синтаксиса. <…> Его суровые речения сцеплены крепко, – местами они кажутся даже скованными. При синтаксисе Кирпичникова это иногда просто терзает».

(Александр Иванович Кирпичников (1845–1903) – историк литературы, известный среди современников особой неуклюжестью, особой топорностью своего стиля.)

«Криптограмма» – ключевое слово в этом превосходном аналитическом этюде Анненского.

Мы видим, что поэзия Вяч. Иванова определенно смахивает на те «загадочные картинки», которые в дни моего детства обильно публиковались на страницах журнала «Мурзилка». Тогда была мода на них. Помню до сих пор одну такую картинку под названием «Найди охотника». На ней изображен был густой лес. После нескольких минут мучительного всматривания в хитросплетение ветвей, удавалось открыть фигуру охотника, висящего в правом верхнем углу картинки вниз головою, и испытать от открытия некую чистую младенческую радость.

Радость от расшифрованной криптограммы, радость от разгаданного ребуса – единственная радость, на которую могут рассчитывать обожатели (достаточно многочисленные) поэзии Вяч. Иванова, где уж точно нет «ни образа поэта, ни образа героя».

Устрашающая книжная эрудиция (несравненно большая, чем у Брюсова или у Сологуба) плюс «синтаксис Кирпичникова» – полная формула поэзии Вяч. Иванова. Бесполезно приступать к этой поэзии тому, кто не не несет на горбу все 82 тома энциклопедии Брокгауза и Ефрона, кто не знает точно,

1 ... 332 333 334 335 336 337 338 339 340 ... 345
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чтения о русской поэзии - Николай Иванович Калягин.
Комментарии