Япония в меняющемся мире. Идеология. История. Имидж - Василий Элинархович Молодяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно сделать вывод, что для одних японцев прошлое уже прошло, а для других нет и, похоже, никогда не пройдет. Это относится как к событиям национальной истории, так и к разного рода «счетам» с окружающим миром. Бой с собственной тенью, которую леволиберальный и центристский истеблишмент Японии ведет уже шестьдесят лет, не приносит никаких результатов и порой выглядит комично, особенно на фоне периодических «оговорок» – не берусь судить, случайных или намеренных – разных официальных лиц, сомневающихся в китайской версии «нанкинской резни». Слава Богу, уголовного преследования за это в Японии нет.
А безмолвствующий народ, которому нет дела до «заморочек» своей и тем более чужой элиты, идет в Ясукуни. Потому что он, в отличие от большинства opinion-maker’ов, живет уже в XXI в.
Глава восьмая
Страсти по Конституции
3 мая 2007 г. действующей конституции Японии исполнилось шестьдесят лет: она вступила в силу 3 мая 1947 г., будучи одобренной парламентом за полгода до того. Дата вызывает много размышлений и аналогий. Первая весьма легкомысленная: конституция достигла пенсионного возраста, и ей пора на покой, хотя недавно в Японии началось повышение пенсионного возраста до 65 лет. Несмотря на почтенный возраст, основной закон сохранил свой первозданный облик – за все эти годы в него не было внесено ни одной поправки. Это одна из самых старых, если не самая старая «нетронутая» конституция мира. При этом предложениям по ее пересмотру почти столько же лет, сколько ей самой.
Отношение к конституции – один из главных водоразделов послевоенного японского общества, точнее его «активной фракции» (термин Б. Акунина), тех, кому в принципе не безразличны подобные проблемы. Сами японцы выделяют четыре типа этого отношения: гокэн – «защита конституции» в первозданном виде; кайкэн – «реформа конституции» путем внесения поправок; кай-сяку кайкэн – «реформа через толкование» имеющегося текста; сокэн – «дополнение конституции» новыми законами[158].
Споры о конституции касаются различных положений, но наиболее острые дискуссии ведутся – причем с самого начала – вокруг ее «мирной» Девятой статьи, приобретшей всемирную известность. Этому вопросу посвящена настоящая работа.
Кто автор Девятой статьи?
Глава вторая конституции Японии «Отказ от войны» состоит всего из одной статьи – Девятой. Приведу ее полностью:
«Искренне стремясь к международному миру основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров.
Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признается»[159].
Ничего подобного мировая конституционная практика не знала и не знает до сих пор, хотя «агрессивные войны» ставились вне закона уже в конституции Французской республики 1791 г., а позже в Антивоенном пакте 1928 г., известном как пакт Бриана-Келлога по именам его инициаторов. Специалисты указывают на наличие схожей статьи лишь в конституции Коста-Рики 1948 г., где декларируется нейтралитет этой страны[160].
Как и почему появилась эта необычная статья? Найти ответ оказалось непросто, хотя история выработки и принятия конституции 1947 г. хорошо изучена как в Японии, так и за ее пределами.
1 февраля 1947 г. генерал Дуглас Макартур, главнокомандующий союзными войсками и фактический повелитель поверженной Японии, получил проект новой конституции, разработанный правительственным комитетом во главе с государственным министром Мацумото Дзёдзи. Генерал отверг его и 3 февраля приказал административной секции Штаба оккупационных войск составить проект конституции на основании своих кратких указаний. 4 февраля начальник секции генерал Кортни Уитни, один из наиболее близких советников «сёгуна Макартура», собрал группу подчиненных, которым предстояло готовить проект, и сообщил им указания босса, уже включавшие положение об отказе от войны как суверенного права нации. Работа над проектом шла оперативно, и 10 февраля английский текст был закончен. 12 февраля Макартур утвердил его, и на следующий день проект был передан представителям японского правительства, включая Мацумото и министра иностранных дел Ёсида Сигэру, ключевую фигуру кабинета. Оккупационная администрация дала им понять, что у них нет иного выбора, как принять предложенное. Уитни добавил, что иначе оккупационным властям будет трудно гарантировать благополучную судьбу императору, предания которого суду требовали некоторые союзные державы. 21 февраля Макартур корректно, но недвусмысленно подтвердил сказанное во время очередной встречи с премьер-министром Сидэхара Кидзюро.
Наибольшие споры вызвали отказ от войны и новый статус императора. Мотивируя необходимость декларации об отказе от войны, Макартур заявил: «Японии будет принадлежать моральное лидерство в мире, если она четко заявит, что отказывается от войны». Сидэхара парировал: «Вы говорите о лидерстве, но другие страны не пойдут за Японией», на что собеседник ответил: «Даже если другие страны не пойдут на это, Япония ничего не потеряет. Неправ будет тот, кто не поддержит ее». После долгого и мучительного процесса согласования, включая неизбежные трудности перевода английского текста на японский язык, проект конституции был 22 февраля одобрен императором и 6 марта официально обнародован. В ходе обсуждения Уитни решительно настоял, что положение об отказе от войны должно войти в конституцию отдельной статьей, а не просто декларироваться в преамбуле как один из общих принципов[161]. Заслуживает внимания и мнение современного исследователя Теодора Макнелли, что «главной целью Девятой статьи было сохранение монархии»[162].
До недавнего времени историки сходились в том, что фактическая история Девятой статьи покрыта мраком. Сам Макартур заявлял, что первым эту идею выдвинул Сидэхара во время встречи с ним 24 января 1946 г. Ёсида утверждал, что инициатива целиком принадлежала генералу[163]. Основываясь на высказываниях Макартура о необходимости «поставить войну вне закона» (неожиданных для человека, посвятившего военной профессии свою жизнь и снискавшему репутацию именно в этом качестве), Р. Финн, служивший в оккупационной администрации, делает категоричный вывод: «Идея антивоенной статьи в японской конституции наверняка принадлежит Макартуру, а ответственность за ее включение полностью лежит на нем»[164]. Итак, в литературе обычно указываются только два потенциальных автора – Сидэхара и Макартур.
Однако, имеющиеся в нашем распоряжении документы и достоверно известные факты позволяют назвать наиболее вероятного автора если не самой статьи,
