Япония в меняющемся мире. Идеология. История. Имидж - Василий Элинархович Молодяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новая конституция упраздняла Тайный совет и реформировала палату пэров в палату советников, но пока она не вступила в силу, эти органы продолжали существовать и тоже приняли участие в обсуждении ее проекта. В Тайном совете слывший либералом адмирал Номура Китисабуро, бывший министр иностранных дел и посол в США, одобрил Девятую статью, но поднял вопрос о том, как будет поддерживаться порядок в стране после ухода из нее оккупационных войск[172]. С большой похвалой отозвался о ней и принц Микаса, самый младший и, пожалуй, самый либеральный из братьев императора Сева.
Особого внимания требует «поправка Асида», принятая парламентом. В начале первого абзаца появились слова: «Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ…» – в то время как правительственный проект (несколько подправленный и адаптированный японский вариант «макартуровского» текста) просто констатировал «отказ от войны». Второй абзац открывался словами «для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце», т. е. для отказа «от войны как суверенного права нации» и «от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров». Асида интерпретировал это таким образом, что отказ от создания вооруженных сил не является абсолютным и такие силы могут создаваться при необходимости самообороны, но не для ведения «агрессивной» войны, а отказ от права на самооборону – в отличие от «права на ведение государством войны» – нигде в конституции не декларируется[173]. Асида разъяснил свою точку зрения в книге «Интерпретация новой конституции», вышедшей в свет в день ее одобрения – 3 ноября 1946 г. (это был день рождения императора Мэйдзи, отмечавшийся как национальный праздник; ныне – День культуры), а также в ряде публичных выступлений. Особенно весомо эти аргументы зазвучали во время войны в Корее, но об этом позже.
История «поправки Асида» – заседание, на котором она принималась, было закрытым и протоколы его были засекречены – стала известна лишь через много лет, причем в обстановке большой политической интриги. Впервые Асида обнародовал свою версию событий в газете «Токио симбун» 30 марта 1956 г., когда два других главных действующих лица – Сидэхара и Мацумото – уже умерли. Газета сообщала, что протоколы заседаний засекречены, поэтому Асида основывался на записях своего дневника, хотя самих записей не привел, а лишь предложил вниманию читателей некий нарратив. Он признал, что целью внесенной им поправки было обеспечение свободы будущего маневра по вопросу о праве на самооборону. Современники и историки приняли это объяснение, поскольку оно исходило от первого лица. Продолжение последовало только двадцать три года спустя, когда весной 1979 г., через двадцать лет после смерти Асида, та же газета начала печатать фрагменты его дневника. 12 марта на ее страницах появилась запись от 27 июля 1946 г., в которой Асида, перечислив предложенные им поправки, мотивировал вторую необходимостью оставить возможным использование Девятой статьи для разрешения права на самооборону. Он отметил, что истинного смысла предложения никто не разгадал и оно было принято с незначительными исправлениями редакционного характера. Картина казалась совершенно ясной, пока в 1986 г. издательство «Иванами сётэн» не выпустило дневник отдельным изданием. Приведенного фрагмента читатели в нем не обнаружили. «Токио симбун» спешно провела расследование и обнаружила, что эти слова – целых 75 строк – написал за Асида один из ее журналистов, за что газете пришлось срочно извиниться (31 мая 1986 г.). Рассекреченные и обнародованные позднее протоколы, экземпляры которых сохранились и в японских, и в американских архивах, показали, что заседание, о котором идет речь, состоялось не 27, а 29 июля 1946 г. и что вопрос о праве на самооборону на нем вообще никак не обсуждался[174].
Между тем члены комиссии, в которую входили и политики, и юристы, понимали, что оставить страну вообще без права на самооборону абсурдно. Понимали они и то, что оккупационная администрация открытого признания за Японией этого права не одобрит, что было ясно из позиции Ёсида, выступавшего как рупор Макартура. Много позже Чарльз Кадес, юрист и один из авторов американского проекта, утверждал, что разгадал замысел Асида, но не стал поднимать этот вопрос, понимая его в том смысле, что Япония как суверенное государство имеет право на «самосохранение», т. е. в случае необходимости и на самооборону[175].
В 1948 г., во время недолгого пребывания на посту премьер-министра, Асида попытался провести через парламент частичную реформу конституции, но не получил поддержки уже на стадии предварительных неофициальных зондажей, принятых в Японии перед выдвижением любого важного предложения. Об исправлении Девятой статьи речь в данном случае не шла, а проекты ее пересмотра, выдвигавшиеся в 1948–1949 гг., так и остались частной инициативой.
«Самооборона» и «обратный курс»
За всей этой юридической казуистикой скрывались совершенно очевидные политические реалии и факторы. В 1946 г. американцев больше всего волновало, чтобы Япония никогда вновь не стала военной державой. В 1948 г., когда «холодная война» приняла конкретные очертания, Государственный департамент начал разрабатывать планы «ограниченного вооружения Японии», но против них решительно выступил никто иной как Макартур. Генерал считал, что это испортит отношения США с другими странами региона, а Япония все равно останется третьразрядной державой и не сможет стать дееспособным союзником. Наконец, в 1950 г., когда в Корее «холодная война» переросла в «горячую», американцам срочно понадобился не только крепкий тыл, но и размещенные в Японии войска. При этом задача поддержания порядка в стране, где заметно усилились радикальные оппозиционные элементы, с повестки дня не снималась. Вот тут-то и пригодились аргументы сторонников права на самооборону во главе с Асида.
Тон задал лично Макартур в новогоднем послании японскому народу 1 января 1950 г. Оценив Девятую статью как «основанную на гуманных началах» и доказавшую свою «полную применимость на практике», он заявил, что ее нельзя считать отрицанием права на самооборону в случае нападения на Японию[176]. Через три недели Ёсида почти дословно повторил это
