Япония в меняющемся мире. Идеология. История. Имидж - Василий Элинархович Молодяков

Жесткое моделирование предусматривает тотальную пропаганду, насаждение требуемого образа всеми возможными силами и средствами и во всех сферах. Государство не скрывает своей руководящей роли в пропаганде, которая не предусматривает никакого анализа или рефлексии со стороны тех, кто ей подвергается. Настойчиво рекламируется все: от политического строя и экономической системы до достижений в области искусства или спорта, даже если они не очень значительны. Этот тип характерен для образотворчества Британской империи на рубеже XIX–XX вв., Советского Союза и нацистской Германии на всем протяжении их существования, США после 1945 г. Жесткое моделирование, подкрепленное политическим и военным могуществом, способно привести к быстрым и впечатляющим результатам, но его назойливый и агрессивный характер может вызвать эффект «переедания» или недоверия, особенно когда пропаганда все меньше подкрепляется реальностью. В этом ключ к пониманию провала советской и ориентированной на Советский Союз коммунистической пропаганды, а также далеко не полного успеха образов «нового мирового порядка» и One World, на формирование которых в глобальном масштабе брошены беспримерные силы и средства.

Мягкое моделирование создает у людей, на которых оно направлено, иллюзию самостоятельного прихода к тем или иным выводам. Оно якобы не внушает, а только дает информацию, которую каждый волен интерпретировать в меру своих вкусов, знаний и способностей. Кроме того, ее отличает нетотальный, дифференцированный образ того, из чего соответствующий образ творится. Человеку как бы предлагается выбрать, что ему больше по душе: политика, экономика, культура, религия, традиции, быт, вплоть до национальных видов спорта и кухни. Это льстит самолюбию потребителя информации, его мнению о своих аналитических способностях и самостоятельности своего мышления. Дескать, не навязывайте и не подсказывайте! Я умный, сам во всем разберусь! Процесс более долгий, но и более эффективный.

Мягкое моделирование столь же подконтрольно элите, как и жесткое. Иностранцам дается познать в Японии (находясь в ней или извне – в данном случае не так уж и важно) только то, что ее элита считает нужным. Она предлагает ему «товар», исходя из своих интересов, только не «оптом», как при жестком моделировании, а «в розницу», зная: что бы они ни выбрали, все так или иначе будет соответствовать ее интересам. Затем по тому же принципу дается тщательно отобранная и дозированная информация.

Может показаться, что это звучит очень цинично и что все писавшееся иностранцами о Японии, – непреднамеренная, а то и преднамеренная ложь. Разумеется, нет – тем более, что на иностранцев воздействует и их собственная элита. Пропаганда вообще дело циничное, потому что не предполагает никакой объективности и полностью подчинена интересам одной стороны. Пропаганда не обязательно служит целям агрессии; напротив, в мирное время она едва ли не более важна, чем в военное. Пропаганда – это искусство побеждать без войны, а если война все же началась, то как можно скорее и эффективнее.

Что же пропагандирует японская элита сейчас, в XXI в.?

Ответ удивил многих: «Бренд “Япония”». Серьезность, с какой это было сделано на самом высоком уровне, при участии премьер-министров Коидзуми, Абэ и Асо, показывает, что перед нами – новый вариант национальной идеи с претензией на глобальное распространение. Японцы открыто говорят о своей стране как об «обществе брендов», т. е. об обществе, где главной социальной ценностью является обладание «брендовыми» вещами. Раскрутка своей страны как бренда будет по вкусу не любому правительству, но может оказаться перспективной на частном уровне, будучи адресованной не элитам, а массам. Японские имиджмейкеры осознали, что «Япония» – бренд с хорошей репутацией и до сих пор «продаваемый».

Но что будет «продаваться» под ним? Ответ был не менее удивительным: национальная кухня, туризм и масс-культура в виде манга и анимэ.

24 ноября 2004 г. газета «Майнити» сообщила о формировании Штаба стратегии интеллектуальной собственности кабинета министров, который обнародовал план создания «бренда “Япония”» для экспорта изделий японской моды и блюд национальной кухни. Ближайшей задачей объявлена разработка эффективной экспортной торговой марки, над чем готовы трудиться ведущие дизайнеры, модельеры и кулинары. Помимо академических экспертов, в состав рабочей группы Штаба вошли: Кояма Хирохиса, владелец ресторана национальной кухни «Аояги»; Микуни Киёми, шеф-повар и владелец гостиницы «Hotel de Milcuni»; Ота Нобуюки, руководитель салона моды «Иссэй Миякэ»; художник-модельер Хара Юмико; дизайнер Минагава Акира. Правительство также рассматривает план учреждения особого приза премьер-министра «Лучшему повару Японии».

С модой все более-менее понятно: лучших японских модельеров, в основном работающих заграницей, знает весь мир, но в целом у Японии нет никаких шансов сравняться с Францией, Италией или США. Другое дело – японская кухня, проникшая едва ли не во все страны мира и уже породившая такие продукты глобализации как «роллы по-калифорнийски с огурцами». Штаб планирует вывести ее на третье место в мире по популярности – после французской и китайской, хотя популярность японских ресторанов во многих странах падает из-за высоких цен и однообразия ассортимента, особенно в жесткой конкуренции с более дешевой и более разнообразной китайской кухней. Создатели штаба не скрывают свои экономические расчеты: рост популярности японской кухни за рубежом даст толчок росту экспорта сельскохозяйственных продуктов и рыбы, но дело здесь не только в экономике.

Японцы гордятся своей «культурой еды», ненавязчиво подчеркивая ее уникальность и отводя телепередачам этой тематики лучшее экранное время. Изучение японских путеводителей и телепрограмм о других странах наводит на мысль о том, что японцы воспринимают окружающий мир если не исключительно, то преимущественно через желудочно-кишечный тракт. Нисколько не умаляя достоинств японской кухни, особенно если ее блюда готовят специально обученные и сертифицированные повара, по проверенным технологиям и из продуктов исключительно первой свежести (таковы основные требования штаба в данной области), рискну заметить, что не во всех странах доминирует «пищевкусовое» восприятие действительности. Похоже, главные имиджмейкеры Японии до сих пор как следует не наелись «очищенного риса» и у них нет других идеальных образов.

Превращение Страны восходящего солнца в мировую туристическую державу под лозунгом «Добро пожаловать в Японию!» («Yokoso Japan!») также сопряжено с немалыми трудностями, несмотря на то, что в рекламном ролике этой кампании снялся сам премьер Коидзуми. Потенциал у Японии в этом отношении огромный и на любой вкус: множество памятников истории и культуры, причем разбросанных по всей стране, великолепные и разнообразные природные ландшафты, хорошая экология, развитая инфраструктура и сфера обслуживания, высокая степень безопасности. Однако, уже в новом тысячелетии баланс сектора японской экономики, связанного с туристическим бизнесом, остается отрицательным. Посол Австрии, которая занимает девятое место в списке наиболее популярных у туристов стран, в Токио Петер Мозер сказал по этому поводу: «Вы должны иметь четкое представление об экономической роли туризма»[217]. Что останавливает?