Империи песка - Дэвид У. Болл

Боцман вслушивался, однако ответа не получил и покачал головой, с отвращением подумав о глупых необученных новобранцах, дорвавшихся до стрельбы.

– Сушить весла, – приказал он, – иначе нас изрешетят свои же!

Матросов не понадобилось уговаривать. Они проворно вытащили весла из воды.

Первый залп Марселя и его товарищей оказался для Муссы и Поля последней каплей. Вокруг них в воду шлепались пули. Если оставаться на плоту, в них обязательно попадут. Эта мысль пришла им одновременно.

Прыгать!

Отбросив весла, мальчишки прыгнули в воду одновременно со вторым залпом, грянувшим с бастионов. От пули, угодившей в плот, полетели щепки, одна из которых царапнула Поля по щеке, когда он скатывался за борт. Мусса почувствовал, как что-то яростно дернуло его за рубашку. Через мгновение он оказался в черной холодной воде. Звуки их прыжка в воду поглотил разноголосый гвалт, доносящийся сзади. Силы обороны города напоминали потревоженный улей. На канонерках стучали паровые машины. На парапетах кричали караульные. К этому добавлялись хлопки выстрелов. От недавней ночной тишины не осталось и следа.

Когда стрельба прекратилась, матросы шлюпа вновь взялись за весла. Заработали их мускулистые руки, и лодка понеслась вниз по течению. Боцман скрючился на носу, держась как можно ближе к днищу и рассчитывая, что легкая боковая броня убережет его от вражеского огня. Он держал в руке пистолет и водил глазами в темноте, готовый к неожиданностям. Никто ничего так и не увидел и никто не знал, что именно они высматривают. На корме сидел стрелок, держа оружие наготове. Позади отчалила первая канонерка. Две другие уже находились под парами, готовясь включиться в погоню. Шлюп значительно их опережал, скользя в темноте. В течение долгого времени он оставался единственным охотником на воде. На берегу, возле Булонь-Бийанкура, по мягкому дерну к реке спешили всадники, привлеченные шумом на стене. В форте Исси вспыхнул яркий электрический свет. Но форт находился слишком далеко, и эта иллюминация была совершенно бесполезной.

В течение двух последующих часов силы обороны республики на юго-западной окраине Парижа находились в состоянии полной боевой готовности. На стенах собралось семьсот солдат, включая четырнадцать артиллерийских расчетов и команду, обслуживающую митральезу. Десятки стволов винтовок Шасспо были наведены на реку. Люди всматривались в темноту, и каждого солдата так и подмывало выстрелить по проклятым пруссакам.

Шлюп прошел мимо островов близ Булонь-Бийанкура, затем развернулся и двинулся вверх, идя вдоль другого берега и тщательно обследуя водную гладь. В одном месте он прошел в нескольких метрах от маленького плота, который был пуст, если не считать мотка веревки. Плот никто не заметил, и он продолжал двигаться по течению.

Спустя два часа после первых выстрелов на стене наконец-то появился майор, командующий караульными.

– Господин майор, в город пытались прорваться не менее трех лодок с пруссаками, – доложил Марсель. – Я их ясно видел. Они специально зачернили лица. Должно быть, у них имелась взрывчатка. Наверняка собирались подорвать ворота для более крупного наступления!

– Так он и было, господин майор, – вторили Марселю сослуживцы. – Когда мы начали по ним стрелять, мерзавцы сразу же убрались.

А в полукилометре от караульных те самые мерзавцы выбрались на остров посередине реки. Они невероятно устали и были жутко напуганы. Они залегли в низком густом кустарнике, росшем вдоль берега. Они видели, как мимо пронесся шлюп, а затем пропыхтели канонерки. Матросы с одной канонерки высадились на остров и бродили в непосредственной близости от мальчишек, но осматривали преимущественно верхние ветви деревьев. Мусса и Поль прильнули к земле, утыкаясь подбородками во влажную глину и изо всех сил стараясь, чтобы их не увидели. Больше часа над рекой слышались перекличка матросов с канонерок и голоса всадников на берегу. Это был самый большой переполох, который когда-либо видел Мусса. По его мнению, все это будет продолжаться еще часа два. Это время ребята провели на острове, боясь пошевелиться. Они промокли, промерзли до костей и дрожали не переставая.

– Ты никак поранился? – спросил Мусса, когда страх немного отпустил обоих.

– Пустяки. Щеку оцарапало, – ответил Поль, которому еще никогда не было так паршиво, как в эту ночь, страх продолжал таиться где-то рядом. – Зато я намочил в штаны. А ты как?

– Нормально. – Мусса помолчал и решил, что признается, но только Полю. – Я тоже намочил.

– Понятно. Глупая была затея.

Мусса кивнул. События развернулись совсем не так, как он ожидал.

– Я тоже так думаю.

Стуча зубами, они смотрели на реку. Мимо проплыла канонерка, подняв небольшую волну, которая достигла их рук. Покинуть остров ребята решились лишь за час до рассвета. Ни одна ночь еще не тянулась так долго, как эта. Когда вокруг стало потише, они достали ножи, срезали ветки и прикрылись ими от холода. Те грели плохо, но приятно было размять затекшие тела. Постепенно защитники города угомонились. Канонерки вернулись к причалу у городской стены. Конные патрули уехали, и на берегу стало тихо. Решив, что теперь можно покинуть остров, мальчишки скользнули в воду, переплыли реку и вернулись в шато. Небо над головой начинало светлеть. К их великой радости, дом по-прежнему спал. Мусса и Поль опять забрались на дерево и через окно влезли к себе в комнату. После долгой, казавшейся бесконечной ночи в комнате было тепло, уютно и безопасно. Никогда еще их так не радовало, что они дома. Вид обоих оставлял желать лучшего. Лица были исцарапаны кустами, а на щеке Поля, по которой чиркнула щепка, запеклась кровь. Оба слишком устали, чтобы придумывать убедительную историю, но утром им сразу же придется напрячь все свое воображение.

– Взгляни-ка! – воскликнул Мусса, когда они раздевались.

Он снял рубашку и показал Полю. В верхней части правого рукава была аккуратная дырка, и еще одна оказалась с левой стороны груди. В тот самый момент, когда он нырял с плота, пуля справа налево прошла сквозь рубашку. Выпучив глаза, оба смотрели на дырки. Мусса вновь себя оглядел, желая убедиться, что на теле нет никаких дырок и других следов. Он заметил, что пуля задела угол его амулета, чиркнув по кожаному мешочку.

Мальчишки устало плюхнулись в кровати. Поль заснул мгновенно, едва донеся голову до подушки. Мусса, накрывшись теплым одеялом, сжимал в руке амулет. Он провел пальцем по кромке и ощутил поврежденное место. «Мне опять повезло», – подумал он. Мать говорила ему, что амулет дарует защиту. Он привычно верил ей, но по-настоящему поверил только сейчас. Он закрыл глаза, стиснул амулет и увидел, как прыгает с плота, а вокруг свистят пули.

«Амулет спас мне