Серый ангел - Валерий Иванович Елманов

– С разрешения императора, – наобум парировал Виталий, но угадал.

– Подумаешь. Мне в первую очередь запрещали жениться из мести, потому что Виктория развелась с братом императрицы.

– Да при чём тут месть, – хмыкнул Голицын. – Великим князьям по закону нельзя жениться на разведённых. К тому же ваша матушка не была двоюродной сестрой вашего батюшки, а ваше близкое родство с женой вступает в противоречие с православными канонами и не допускается гражданским правом Российской империи[42].

– А если это любовь?!

– Потому и лишил вас Николай Александрович всего-навсего прав и льгот, а не жизни. А с милой рай и в шалаше. Да и то позже всё обратно вернул… вопреки закону. Но сейчас речь не о вашей женитьбе, а о куда более серьёзном прегрешении. Потому Алексей и интересовался касаемо ваших прав и подсудности. Намеренное участие в заговоре против императора или поддержка заговорщиков – дело нешуточное.

При этих словах Кирилл Владимирович неожиданно отпрянул, словно от удара. Даже полумрак не смог скрыть внезапно побледневшее лицо бывшего великого князя. На Голицына он смотрел с ужасом, словно на подкравшуюся ядовитую змею.

«Ну слава богу, дошло до придурка», – облегчённо подумал Виталий.

– Так что вы ему скажете? – дрогнувшим голосом спросил Кирилл Владимирович.

– Лгать государю я не намерен, – отчеканил Голицын. – Посему ближе к завтрашнему вечеру он будет знать, что вы ответственны перед законом в точности как любой простой гражданин. И тогда он, поверьте, непременно потребует отдания вас под суд. А уж далее закрутившуюся машину остановить окажется невозможно. Закон же за государственную измену предусматривает… Ну, вы поняли. И… привет Мясоедову.

– И вновь спрашиваю, с чего ты вдруг решил позаботиться о моей жизни?

«Во как разволновался, аж на „ты“ перешёл, – машинально отметил Голицын. – Впору гражданина Груздёва из „Места встречи…“ в ответ процитировать: „Ты мне не тычь, сукин ты сын!“ А впрочем, оно ещё лучше. „Ты“ для задушевного лирического разговора – самое то. Обоюдное, разумеется».

– Дурак ты, хоть и бывший великий князь. О тебе самом и речи нет. Увижу, что верёвку к крюку примащиваешь, сам мыло подам, а вынимать из петли и не подумаю.

– Но сейчас-то, получается, вынимаешь.

– Опять не угадал. Сейчас я мешаю Алексею у тебя из-под ног табуретку выбить. И причина проста, как медный пятак. Точнее, их три. Во-первых, ты у него первый будешь, кого он повесит. Потому и запомнишься. А ему рано такими вещами заниматься. Да ещё начиная с родни.

– А вторая?

– Ты – член Регентского совета. Разговоры пойдут – почему царь в него всякое дерьмо набрал вроде некоего бывшего императорского высочества[43], – и Голицын сделал паузу.

Увы, двойное оскорбление не вызвало у его собеседника ни ярости, ни гнева. Во всяком случае, внешне. Не кинулся на него с кулаками Кирилл Владимирович. А жаль.

Так хотелось хотя бы пару раз в рожу ему поднести.

Ну и ладно. Тогда продолжим.

– Но помимо репутации государя, коя пострадает, есть и ещё причина. Мамашка у тебя жутко вредная. Тоже хай до небес поднимет. Ненадолго, излишне болтливый язычок по нынешним временам укоротить легче лёгкого, но ни к чему до такого доводить. Это в-третьих. Уразумел?

– И где ж мне укрыться намекаешь? У Петра Николаевича на его крымской даче?

– Опять дурак, – устало вздохнул Виталий. – Я не намекнул – прямым текстом выдал: «До канадской границы». Для особо тупых поясняю: в данной фразе главное – последнее слово. Какая ближе, туда и мотай. Главное, на всех парах, шо заяц от голодного волка.

– Поглядим ещё, кто заяц, а кто волк, – криво усмехнулся Кирилл Владимирович. – Я пока прямой наследник престола. Причем первоочередной.

Голицын поначалу аж оторопел от такой наглости, а придя в себя, напрочь забыв про великосветские манеры, зло прошипел:

– Это ты сейчас к чему ляпнул, лярва позорная?!

Тот смутился и буркнул:

– К тому, что государь хотя бы над… своим наследником смилостивится.

И торопливо подался прочь.

Глава 24

Голицын. Не было бы счастья…

Следующий день был самым обычным. Предстоял ничего не значащий выезд во исполнение просьбы местоблюстителя патриаршьего престола протопресвитера Шавельского. Праздник всё-таки, Вознесение – один из двунадесятых, то есть очень важных, вот тот и вышел ещё три дня назад на императора с просьбой показаться перед всем честным народом, приняв участие в торжественном богослужении в храме Христа Спасителя.

А отказаться нельзя – всем, но в первую очередь остальным иереям, надо как можно чаще демонстрировать доброе отношение императора к отцу Георгию. Чтоб на предстоящих выборах патриарха ни у кого не возникло колебаний.

Тем более в эти дни, когда церковь, по весьма настоятельной рекомендации Регентского совета, обсуждала вопрос изменения процедуры голосования при избрании главы русской православной церкви. И впрямь, зачем вытаскивать жребий, если один из кандидатов набрал больше половины голосов. Иначе запросто может случиться так, что патриархом окажется какой-нибудь архиепископ или митрополит, за которого проголосовала десятая или двадцатая часть собравшихся.

А что, слепая судьба любит пошутить таким образом, с неё станется. Наглядный пример перед глазами: московский митрополит Тихон, ставший при голосовании третьим и набравший всего четверть голосов.

Добираться до собора было всего ничего. И предчувствия у меня никакого не имелось. Наверное, старый стал, обленился.

Дорогу туда прошли, как и положено, пешком. В смысле, мужики. Женщинам (царским сёстрам и бабуле) поблажка, они прикатили в экипажах. То есть из дам нас сопровождала одна Лайма, держа руки в неизменной муфте.

Отстояв службу, неспешно направились к выходу. Тогда-то меня и кольнуло в сердце. Слегка, крохотной булавочкой. В иное время, годиков на пяток раньше, это перфоратор был бы, а сейчас…

Говорю же, расслабился.

Иголочку я тем не менее игнорировать не стал – мало ли какую гадость сулит. Внешне, разумеется, вёл себя обычно, не подавая виду, но по сторонам поглядывал куда внимательнее. Хотя исключительно на всякий случай, поскольку, честно говоря, подумал про иную неприятность. Насчет неё и подстраховался в первую очередь. И Нагорному посоветовал повнимательнее за Алексеем приглядывать, и самого царя про ступеньки предупредил. Споткнуться да шмякнуться недолго, а мне потом расхлебывай, в смысле лечи.

Дошло до меня, что иголочка совсем об ином предупреждала, когда я напоролся на некий взгляд из собравшейся толпы. Что-то он мне напомнил. Эдакий сосредоточенный, можно сказать, сфокусированный. Лишь спустя пару секунд осенило – так снайпера смотрят, когда целятся. Ошибки быть не могло – сотни раз я его у своих подопечных девчонок видел на стрельбище.

И в тот же миг