Отвергнутая - Екатерина Валерьевна Шитова

утра меня вывели из погреба и отправили в баню, выдав чистую одежду и белье. Я помылась в жарко натопленной бане, привела себя в порядок, причесала спутанные рыжие кудри.

Из маленького тусклого зеркала на меня смотрела бледная, осунувшаяся женщина, глаза которой были наполнены страхом. А ведь я редко боялась по-настоящему. С появлением ребёнка женщина меняется: я боялась не за себя, а за малышку Всемилу. Дарья вымыла её в бане, а потом я с упоением приложила её к груди. В моей голове промелькнуло, что, возможно, я делаю это в последний раз. На глаза навернулись слёзы, голову наполнил липкий туман.

День был пасмурный, серый. Я качала Всемилу, пока она не уснула, а потом села к окну. Ясень ходил по двору взад и вперед, посматривая то на двери, то на окна.

Ему сильно попало от Велимира, когда он проспал моё бегство. Сидя в погребе, я слышала, как Велимир колотит его палкой во дворе. Сейчас Ясень следил за мной, как злобный коршун.

У меня на душе лежал камень необъятных размеров – моя вина перед дочерью за то, что я не могу её защитить. Я опустила голову, вытерла слёзы, а потом услышала за окнами странный шум. Открыв створки, я увидела огромную стаю чёрных птиц, они заслоняли собой всё небо и неистово кричали.

– Мама? – прошептала я.

Сегодня я готова была поверить в любое чудо, лишь бы оно могло спасти меня и мою маленькую дочку.

* * *

Ясень вёл меня по лесу. Я шла за ним со Всемилой на руках. Жертвенник находился в глухом месте Северного леса, чтобы попасть сюда, нужно было обогнуть Рогатую гору по влажной низине, заросшей мхами и папоротниками.

Добромир рассказывал, что от Общины у Ярослава была проложена сюда тайная дорога. Сначала я не понимала, зачем ему нужно идти на такие ухищрения и таиться от всех. А потом поняла: он был жаден и не хотел делить желанный дар с другими людьми.

Я была одета, как невеста: в белый льняной сарафан и кокошник, расшитый бисером. Распущенные волосы взлетали от каждого порыва ветра, запутывались в бисере. Идти в длинном сарафане было тяжело, я поднимала его подол, оголяя босые ступни.

Мы дошли до круглой поляны. На каменных пьедесталах по кругу стояли деревянные фигуры языческих богов. Справа располагался причудливый, вырезанный из дерева трон, а в центре были столы, заставленные странной едой: выпеченными хлебами, вином и сырым мясом. Вокруг всего этого стаями вились мухи и осы.

То, что открылось моим глазам, было невообразимым, жутким зрелищем. Люди в страшных звериных масках сидели за огромными столами и поедали сырое мясо, над которым вились стаи мух. А в центре жертвенных столов были места, выложенные цветами – вероятно, для нас со Всемилой.

На каждом месте были разложены языческие руны, а сбоку лежали аккуратно сложенные ножи. Сомнений не оставалось, нас убьют. Заколют, как животных, чьи разделанные туши разложены по столам. А потом съедят, чтобы обрести вымышленную силу Змея, в которую все они слепо верят.

Может ли неразумная вера разрушать чьи-то судьбы, губить жизнь невинных? Я смотрела на жертвенные столы, на всё это сумасшествие вокруг и понимала, что может. Это не пережитки далёкого прошлого, это происходит здесь и сейчас…

По знаку Велимира Ясень надел мне на голову полотняный мешок, и я перестала видеть, что творится вокруг. Вдыхая пыльный запах мешковины, я шептала без остановки:

– Мама… Помоги нам…

Велимир начал читать текст на старославянском. Я разбирала некоторые слова, обращённые к Чернобогу: про жизнь и смерть. Потом кто-то подхватил меня на руки и положил на деревянные доски стола. Руки и ноги привязали к столу несколько проворных рук. Через плотную ткань я почувствовала приторный цветочный аромат, резко ударивший в ноздри. А также тошнотворный запах сырого мяса.

– Мама, помоги мне и моей девочке! – закричала я.

Люди, сидевшие за столом, принялись петь. Слова текли мягко и плавно, словно хотели усыпить меня. Нестройный хор голосов вскоре сложился в единую мелодию.

Голос Велимира сначала слышался далеко, а потом стал ближе. Он стоял прямо надо мной и читал, повышая голос, постепенно переходя на крик. Слова его были наполнены страстью и отчаянием, они звенели у меня в ушах. Велимир призывал Чернобога принять его дары и дать ему вечную жизнь.

А потом я услышала душераздирающий крик моей дочери, и сердце бешено забилось от ужаса, охватившего всю меня. Я задергалась всем телом, пытаясь избавиться от верёвок, но не могла, тело билось в бесполезных конвульсиях. Я набрала воздуха в легкие и закричала, что было сил:

– Мамаааа! Мамаааа! Помоги мне!

Я кричала так, что в конце концов голос сорвался. Я редко молилась нашим богам, да и никаким языческим богам вообще, не знала заклинаний, но сейчас я готова была поверить в то, что чудеса существуют, добро всемогуще, а природа способна помогать тем, кто открывает ей свое сердце. Глубоко вздохнув, я стала шептать:

– Матушка-природа. Услышь меня и помоги. Я Ассира, дочь Пророчицы Всемилы. Помоги мне пресечь зло, которое вот-вот произойдет со мной и с моим ребёнком. Помоги мне, матушка-природа.

Плач Всемилы не прекращался. От боли, которая рвала душу на части, от этой страшной безысходности, я впивалась ногтями в деревянные доски жертвенника и скребла их, загоняя острые занозы в мягкую плоть.

– Матушка-природа, помоги, они не ведают, что творят. Тщеславие и несбыточные мечты помутили их разум.

Пение становилось громче, слова перемешивались, сливались в однообразный заунывный вой. Всемила кричала где-то справа от меня, душа разрывалась на тысячу частей.

– Мама… Помоги моей девочке. Я готова умереть прямо сейчас, но сохрани её жизнь, молю!

Вдруг на поляне кто-то истошно завопил, пение прервалось и вокруг началась какая-то суета. Я замерла от страха, слыша, как люди-звери повскакивали со своих мест, что-то крича. Я не могла разобрать слов. С ужасом я поняла, что не слышу больше плача Всемилы.

«Её убили, разорвали эти дикари», – мысли огненными вспышками взрывали воспалённый мозг. Мне казалось ещё немного, и я выйду из собственного тела и уничтожу всех вокруг, словно тот Змей, в которого все они верят.

И тут кто-то вскочил на стол, сорвал с моей головы мешок. Свет ослепил меня, я зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела, что чёрные птицы и грозовые тучи затянули небо. Всё вокруг вмиг потемнело, то тут, то там небо рассекали яркие молнии. И вот уже оглушительный раскат грома сотряс небо и землю.

В этой сумасшедшей круговерти надо мной стоял Ярослав