Отвергнутая - Екатерина Валерьевна Шитова

с кинжалом в руках. Он быстро-быстро шевелил губами, читая наизусть выученную старославянскую молитву. В этой молитве я услышала произнесённое им слово «ассира». Моё имя, сила. Я, как сумасшедшая, громко расхохоталась.

– Ассира? Какой же ты дурак, Ярослав! – зло закричала я. – Мне жаль тебя! Ты подчиняешься спятившему старику, а вся твоя сила – это кулаки, которыми ты только и можешь что бить слабых. Нет в тебе ни капли ассиры, и никогда не будет!

Я хохотала как безумная. Рыжие волосы взлетали от сильного ветра. Ярослав сбился, злобно глянул на меня и отвёл глаза в сторону. Потом повторил последнее предложение снова и занёс клинок высоко над своей головой.

Я ждала смерти без страха. Потому что видела в глазах своего палача жуткий страх. Его страх был такой огромный, что, казалось, этот изверг не выдержит, заплачет и упадёт ко мне на грудь в поисках утешения. И вправду, из глаз Ярослава покатились крупные слёзы. Они падали на мой льняной сарафан и таяли на нём. Кинжал задрожал, он опустил его, кулаком вытер глаза, зарычал, словно раненый зверь.

И тут что-то вспыхнуло в небе над нами – огонь или молния, не разобрать. Я посмотрела вокруг: деревья склонялись к земле от сильнейшего ветра, тяжелые, чёрные тучи, казалось, касались земли, молнии озаряли тёмное небо.

Буря бушевала и сметала всё на своём пути: вот уже полог жертвенника, обвитый цветами, не выдержал и рухнул на землю. Ветер срывал цветы и кружил их в воздухе. Мой белый сарафан от ветра надувался пузырем.

И тут снова появились птицы. Огромные, чёрные, они налетали на разбегающихся в разные стороны людей: клевали их в головы, били крыльями, царапали плечи и спины. Люди в звериных масках кричали, природа вокруг бесновалась. Казалось, что в лесу наступил апокалипсис. Мои молитвы были услышаны…

– Вот она, ассира, Ярослав! Не твоя, а моя ассира. Моя сила!

Ярослав истошно закричал, повторно вознёс кинжал над головой и всадил его в этот раз по самую рукоять…

* * *

Нежная мягкость перин.

Сумеречный свет.

Дрожащие огоньки.

Тонкие блестящие ветви, сплетающиеся в причудливый узор на потолке.

Если бы после смерти люди попадали в подобный сладкий сон, умирать было бы не так страшно.

Я умерла…

Умерла…

Ощущения были необычными. Я двигала кончиками пальцев, не открывая глаз, ощущала мягкость перины под собой, прощупывала складки смятой ткани ладонями.

Звуков не было. Кристальная тишина звенела в ушах сотнями маленьких колокольчиков.

Не было боли. Тело казалось невесомым, расслабленным, у меня не было ни рук, ни ног. Только сон, утопающий в мягкости и нежности.

Думать не хотелось. Хотелось раствориться в этой мягкости. Под закрытыми веками проносились странные узоры, похожие на лесные дебри.

Я снова и снова падала в облака и тонула в мягкости сна.

Смерть оказалась приятным сном…

* * *

Я открыла глаза. Но от неожиданности сразу же закрыла их и крепко зажмурилась. Что со мной? Где я? Медленно и осторожно я снова открыла один глаз и услышала его смех. Низкий, глубокий, бархатный. Увидела глаза напротив моего лица: голубые, до боли знакомые, близкие и далёкие одновременно.

Волна нежности и любви накрыла меня, возвращая с собой уже забытые ощущения и эмоции. Это был Добромир. Мой Добромир… Теперь сомнений не оставалось, я умерла…

Но тут Добромир вдруг сказал:

– Проснулась наконец! Почти неделю проспала.

Я округлила глаза от удивления. Добромир улыбнулся, но глаза его были печальными.

– Не ожидала меня увидеть? – Добромир ласково погладил меня по щеке. – А я здесь, живой. Я же тебе обещал, что никогда тебя не оставлю.

Он живой. Получается, и я живая? Как?.. Как такое возможно?

Я смотрела на Добромира, как на чудо. Что со мной? Где я? Что произошло? Я внезапно остро и отчётливо вспомнила, как кинжал Ярослава вошёл в мою грудь, вспомнила отвратительный звук разрываемой плоти и сломанных костей. Вспомнила оглушительную боль, вкус крови, заполняющей рот и чёрную пустоту после всего этого…

Добромир же смотрел на меня и улыбался, держал мою руку в своих тёплых ладонях. Я то открывала, то закрывала рот. Голоса не было, из горла поначалу вырывались какие-то непонятные, сдавленные хрипы. Он провел по моей щеке ладонью, а потом приложил палец к губам:

– Молчи и не волнуйся. Я тебе сейчас всё расскажу.

Я закрыла рот, стала дышать ровнее.

– Во-первых, с малышкой всё в порядке. Она сейчас спит на веранде, Дарья следит за ней. Нет, нет, не волнуйся! Выслушай сначала всё, – прервался Добромир, когда увидел, что я снова засуетилась, услышав имя Дарьи.

Добромир немного помолчал, подбирая слова, во взгляде его читалась грусть:

– Мне удалось одолеть Ярослава и Велимира. Но тебя в этот раз я не сумел спасти… Тебя спасла Всемира.

Глаза мои округлились от удивления. А Добромир продолжил свой рассказ:

– Сначала Всемира спасла меня. Второй раз Озеро Жизни даровало мне спасение. Всемира вымолила его у духов…

Когда я пришёл в себя, то увидел сидящего перед собой старца в светлых одеждах с венком на голове. Я спросил у него, кто он такой, но он не ответил. Только сказал, что я должен изгнать из этих мест всё зло. Изгонять зло, бороться с ним – в этом моё предназначение, и время возвыситься над врагом и одолеть его пришло.

Я признался старцу, что не могу одолеть Ярослава. Что уже не раз пытался, но как только приближаюсь к нему, тело моё костенеет и перестает слушаться. На что он ответил мне, что Ярослав заговорен тёмным колдуном, поклоняющимся Чернобогу. Ещё он сказал, что поможет мне одолеть их обоих.

Старец положил руку на мою голову и долго читал молитву на старославянском. Я чувствовал, как в это время тело моё, сантиметр за сантиметром, напитывается силами и энергией. После этого Старец вложил в мои руки кинжал. Этим кинжалом я и одолел наших врагов, Ассира…

Добромир замолчал, только сейчас я заметила, как он возмужал. Рядом со мной сидел уже не юноша, а крепкий, сильный, красивый мужчина. Прежнего Добромира в нём выдавали лишь шрам на щеке, голубые глаза и добрая улыбка.

Добромир поднялся и достал кинжал из ножен.

– Это оружие справедливого возмездия, защиты, оружие правды. Сейчас кинжал служит мне, а потом я передам его своему сыну… – произнёс он с гордостью. – Община теперь под надёжной защитой.

– Кто же был этот старец? – прошептала я, слушая рассказ Добромира, словно заворожённая.

– Это был мой покровитель, Белобог, – ответил Добромир, – я избран им с самого рождения, об этом