Серый ангел - Валерий Иванович Елманов

Но главное, в любом случае как политическая фигура несостоявшийся царь Кирюха станет трупом. А касаемо общения, изгоем.

Не совсем, разумеется. С кухарками, горничными и швейцарами возможность покалякать останется. И с какими-нибудь клошарами, то бишь французскими бомжами, водовки попить запросто. Но тут как в «Кавказской пленнице»: имею возможность, но не имею желания. А с графинями и графинами, не говоря про королей, наоборот: имею желание, но не имею возможности. И сколько ты ни пей, чтобы одно с другим совпало, всё равно ничего не выйдет, ибо жизнь – не гайдаевская кинокомедия.

Кроме того, он постоянно будет жить под угрозой дамоклова меча, висящего над его головой, поскольку время от времени Россия может требовать от страны, где он остановится, его выдачи, как преступника. И у государства будет всего три варианта: выдать, не выдать, и последний, наиболее вероятный. Дабы не потерять лица (при выдаче) и не рисковать дипломатическими осложнениями (при отказе), тихонько предупредить князя, чтоб побыстрее улепётывал куда глаза глядят.

И каково ему будет всё время пребывать в бегах?

К чести Алексея надо сказать, что он пусть и не сразу, но согласился с моим вариантом, уразумев, что в интересах страны так будет правильнее всего. И кара эта действительно гораздо тяжелее смертного приговора. Посему юный царь сумел задавить в себе эмоции. Да, нехотя, скрепя сердце, но взял себя в руки, уступив голосу разума.

Смею заметить, на такое способен далеко не каждый мужик.

Говорю же, оперился мой орлёнок, на крыло встал.

Но согласился не просто так, но с многозначительной оговоркой. Дескать, члены Регентского совета здесь и сейчас должны дать ему слово, что сей человек станет последним, кто так дёшево отделался. А следующего за подобное деяние будет непременно ждать плаха, пуля или верёвка. Причём вне зависимости от того, какой титул и фамилию он носит.

И столь строго на всех посмотрел, что отказаться никто и не подумал.

Глава 25

Первая ласточка, или красный командир миронов

Меж тем пришла пора заняться окраинами империи. И в первую очередь Доном и Кубанью. После ухода оттуда практически всей Добровольческой армии казакам и впрямь пришлось несладко. Голытьбы хватало и в тех благодатных краях, причём не одних крестьян, но и малоземельных казаков. Если посчитать, то как бы не сорок процентов. А на Кубани и вовсе больше половины.

Словом, находилось из кого формировать свои отряды тому же Думенко и прочим. И уж совсем беда, если в вожаках оказывался всеми уважаемый человек вроде Миронова.

А в то время, когда красные, получалось, увеличивали свои ряды, донцам с кубанцами о пополнении нечего было и думать.

К тому же немалую роль сыграл откомандированный в распоряжение Сиверса ещё в январе Третий Курземский полк латышских стрелков. Именно он стал ядром революционной армии будущей Донской Советской республики, именно с его помощью был взят Ростов-на-Дону, а позднее и Новочеркасск. Именно в него вливались эвакуированные в своё время латыши, проживавшие ныне в этих благодатных местах.

Отчасти поспособствовало укреплению позиций Антонова-Овсеенко и Сиверса решение германского командования. В феврале кайзер, запланировавший оккупацию всей Малороссии вместе с Новороссией, проигнорировал обращение к нему руководства Донецко-Криворожской республики, объявившей в конце января о вхождении в состав Советской России на правах автономии.

Но мир с большевиками ещё не был заключён. А кроме того, криворожцы включили в свой состав всю Новороссию, включая Херсон, Мелитополь, Николаев, Одессу и прочие города. Оставить в покое такие благодатные края при наличии голодающего немецкого народа, кайзер никак не мог.

Поэтому Вильгельм сделал вид, что поверил Киевской Раде, будто все эти территории с какого-то перепугу в одночасье тоже стали Украиной. Более того, ещё и подыграл им, настояв, чтобы те приплюсовали к своей новоявленной стране ещё и Крым с Донбассом. Первый, дабы окончательно покончить с Черноморским флотом, а второй в силу желания приобрести помимо продуктов ещё и уголёк. А едва Рада послушно заявила об этом, как он мигом вторгся в Юзовку[44] и прочие города.

С Донской республикой получилось иначе. Армия генерал-фельдмаршала Германа фон Эйхгорна уже подошла к Ростову, как вдруг последовала отмашка из Берлина. И, соответственно, отвод войск.

Ларчик просто открывался. Не на шутку встревожившись стремительным наступлением армии юного императора России, кайзер логично посчитал, что так будет куда выгоднее. В конце концов, противник сейчас у него и большевиков общий, тогда для чего мешать последним? Враг моего врага… Вот-вот. Пусть будет своего рода буфер.

Именно поэтому к просьбе Антонова-Овсеенко Вильгельм отнёсся куда благосклоннее. Такой поворот событий дал повод дезертиру-подпоручику провозгласить себя и свою власть истинной защитницей народа от германских полчищ, что усилило его популярность и, соответственно, подняло авторитет руководства их республики. Ну и плюс пополнение, полученное от разгромленных соседей-криворожцев.

В то же время отрезанный от всех потенциальных союзников атаман Краснов, с трудом удерживающийся на самом юге, с каждым днём всё отчётливее понимал, что окончательный захват последних вольных станиц Войска Донского – вопрос даже не месяцев, а недель.

И отступать некуда, поскольку Серго Орджоникидзе, принявшийся спешно сколачивать некую коалицию из обилия прочих южных Советских республик (Черноморской, Кубанской, Ставропольской, Терской и так далее) к тому времени добился своего. К лету образовалась Северо-Кавказская Советская республика.

Об отделении от России сражавшиеся против красных полчищ речей уже не вели – жестокий урок наконец-то дошёл до всех. И если ранее обратиться за подмогой к царю-батюшке кое-кому из казачьего руководства мешала гордыня, то теперь, учитывая сложившие обстоятельства, Донской Казачий круг, а с ним и кубанцы слёзно возопили к Москве о помощи, напоминая о своих былых заслугах перед престолом и уверяя, что готовы, как и прежде… Ну и так далее…

А коль блудные сыновья осознали, прониклись и намереваются вернуться в отчий дом, следовало поспешить им на выручку.

И в то время как половина имеющихся дивизий вплотную занялась «подготовкой к предстоящему наступлению на немцев», другая направилась на юг. Часть их под руководством Деникина проследовала через Царицын по Каспию прямиком в Дербент, для наступления на Северо-Кавказскую республику. Вторая часть поступила в распоряжение Май-Маевского с одновременным приказом выйти из состояния пассивной обороны и переходить к планомерному наступлению.

Полностью боёв и сражений избежать не удалось, но особо кровопролитными назвать их было нельзя, поскольку оставались открытыми западные рубежи. Зная о том, части красных тоже не упорствовали. Видя, как неумолимо сжимают