Злой преследователь - Зара Дж. Блэк

как бы я к нему относилась? Он заинтриговал меня с самого начала. Но позволила бы я ему когда-нибудь прикоснуться ко мне, если бы он не лишил меня выбора?

Мой живот скручивает то, что становится мне привычным при этой мысли. Но что бы он ни пробудил во мне, он все равно привел меня в это место. Ну и что, если он изо всех сил старается сделать его комфортной тюрьмой? Мне нужно сдерживать свой гнев. Если мне нужно лгать ему, пусть так и будет.

Рационализация не избавляет от чувства вины, но позволяет мне спрятать его. Мне нужно поговорить с Мелани о церемонии, хотя бы о чем-то еще, и выяснить, что всех так взволновало.

* * *

На следующее утро я сожалею о своем жизненном выборе, когда натягиваю на себя уставшее тело спортивную одежду. Габриэль с интересом наблюдает, как я борюсь со спортивным бюстгальтером, пока я наконец не сдаюсь и не прошу его помочь. Он свернулся в тугую повязку, сдавливающую верхнюю часть моей груди.

Он изучает меня мгновение.

— Руки прямо вверх. Не двигайся.

Я так и делаю, но вместо того, чтобы изменить эту глупость, он щипает оба моих соска. Я вскрикиваю и бью его по рукам, что только заставляет его сильнее сжимать. — Я сказал руки вверх.

Его глубокий, властный тон. Это, а также давление в моих сосках превращают мои внутренности в желе. Горячий пульс, который теперь всегда рядом, начинается глубоко в моем нутре. Мой клитор взывает о внимании, когда я снова поднимаю руки вверх.

Он крутит мои соски, вращая их с мучительной медлительностью. Больно, но боль приятна. Я тихо стону, и его рука скользит вниз между моих ног, разминая мой клитор через мои леггинсы.

— Видеть тебя такой — это дает мне идеи на сегодня.

Он трет меня, и электрическое удовольствие, смешанное с потребностью, пульсирует по моему телу. Я бесстыдно раздвигаю ноги. Во что он меня превращает?

Он резко вздыхает от моего явного поощрения, трет меня сильнее в течение нескольких секунд, затем останавливается.

Черт возьми!

Он отпускает мой сосок, оставляя затяжную боль, которая просто дразнит меня, и осторожно поправляет спортивный бюстгальтер. Я стараюсь не доставлять ему удовольствия, выглядя раздраженной, но он все равно ухмыляется.

— Проблема?

— Нет, — я отвечаю без колебаний. Ему нравится заставлять меня просить об удовольствии, но мне не хочется сейчас уступать.

Он отступает.

— Хорошо. Удачи во время пробежки. Мы продолжим этот разговор позже.

Сказано с зловещей окончательностью. Я перебираю варианты, выходя на улицу, чтобы встретиться с Мелани.

Она именно там, где и обещала. И снова я болезненно вспоминаю Билли и её ранние утренние пробежки. Если я снова её увижу, я буду бегать с ней каждый день. Мелани улыбается, поднимая руку.

— Ты пришла! Я надеялась, что ты придешь.

Я ухмыляюсь в ответ.

— Я не очень-то люблю бегать, но мне хотелось поболтать побольше. Надеюсь, я не буду тебя слишком задерживать.

Она пренебрежительно машет рукой.

— Не волнуйся. Мы пойдем медленно. Пошли.

Она идет в темпе, который я бы назвала «средним», но я стараюсь изо всех сил. Мы бежим в парк, вдоль маленьких тропинок и живописных прудов. Внезапная мысль приходит мне в голову, и моя рука летит к воротнику.

— Нам нужно оставаться на главной территории. Я не могу выйти на улицу.

Она хмурится, останавливаясь. — Почему нет?

Мне требуется минута, чтобы заставить себя ответить. Мне внезапно становится ужасно стыдно, как будто ответ делает меня слабой. Я не знаю почему. Я указываю на ошейник.

— Это тоже трекер. Есть разрешенный диапазон движения.

Она качает головой, само сочувствие. — Господи. Это какое-то дерьмо.

Я ворчу, не зная, что на это сказать. Это так. Но я также не хочу злить Габриэля, что само по себе является степенью дерьма. Чем дольше я с ним, тем больше оправданий я, кажется, хочу найти для его поведения. Трудно сердиться на него, когда во мне растет часть, которая не может дождаться, когда мы снова останемся наедине.

Мелани оглядывается на деревья, затем понижает голос. — Неважно. Мы уже достаточно далеко. Нам нужно поговорить. У меня есть для тебя предложение.

28

Ева

Предложение. Слова тяжело бьют по моим ушам, полные опасности и возможностей. Искра волнения загорается глубоко в моем животе. В этом единственном предложении я слышу шанс вернуть себе немного контроля над своей жизнью. Принять решение.

— Что ты задумала?

Мелани выдыхает. — Я знала, что смогу поговорить с тобой. Ты отличаешься от других, тебе еще не промыли мозги. Слава богу.

Это звучит достаточно искренне, но в глубине моего сознания щекочет. Она что, пускает мне пыль в глаза, чтобы переманить меня на свою сторону? И если да, то чего она хочет? Я не отвечаю на ее лесть, и в конце концов она продолжает.

— Алдо — это мой покровитель — рассказал мне об отце твоего Габриэля. Похороны завтра. Так ведь?

Я хмурюсь, но киваю.

— Значит, он покидает Поместье, а ты будешь свободна весь день?

— Вроде того. У меня работа с утра, с девяти до часу.

Она удивленно моргает: — Работа?

— Да, я помогаю Джейкобу в его лаборатории. Он биохимик, и это моя специальность.

— Хм. Повезло, — в ее словах есть горечь. — Альдо просто хочет, чтобы я играла с ним в дом. Будь идеальной домохозяйкой, черт возьми. Я не думаю, что он помнит, что у меня есть мозги.

Это мрачный снимок ее жизни.

— Это ужасно.

— Да. Но это не суть. Суть в том… — она еще больше понижает голос, так что я едва слышу. — Обычные мобильные телефоны здесь не работают. Тут глушение сигнала. Только у Братьев есть специальные телефоны, которые могут пробиться, привязанные к их биометрии. Никто другой не может ими пользоваться. Я украла телефон у подрядчика пару месяцев назад, но он бесполезен.

— Ладно, — часть моих подозрений тает, и на меня наползает настороженное волнение от того, в каком направлении все это движется. Мобильный телефон может означать свободу. Способ связаться с Билли.

— Но на днях я подслушала, как некоторые уборщики жалуются на то, что не могут пользоваться своими телефонами. И один из них сказал, что есть сбой. Место, где они работают!

— Правда? — мое сердце ускоряется, когда я наклоняюсь ближе.

— Да! Проблема в том, что это плохое место. В переулке прямо рядом с главными лабораториями. Любой может пройти по нему и поймать меня, и если меня поймают… — она сглатывает, качая головой. — Это